Хайнц Шмидт - С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

В первую перестрелку с британскими танками мы попали на второй день нашего марша (22 января). Это произошло в районе Антелата, куда мы прорвались через слабый заслон 201-й гвардейской бригады. Мы насчитали около тридцати танков, которые стояли неподвижно у подножия одного из холмов. Получив приказ атаковать, мы были уверены, что противник нас еще не обнаружил. Мы развернули наши 50-миллиметровые противотанковые орудия в ложбине.

Противник был захвачен врасплох нашим огнем, а с десяток наших танков устремились к танкам противника. Англичане посчитали, что их позиция была непригодна для обороны, и поспешили покинуть ее, потеряв несколько танков.

Мы разработали новый метод атаки. Со своими орудиями мы перемещались от одной выгодной позиции к другой, а наши танки с постоянной позиции и по возможности защищенным корпусом прикрывали нас огнем. После этого мы укреплялись и открывали огонь, под прикрытием которого меняли позицию наши танки. Эта тактика оказалась очень удачной, и, несмотря на интенсивный огонь, танки противника не могли сдержать наше наступление. Англичане постоянно несли потери и отступали. Мы видели, что нам противостоит совсем не тот жестокий и опытный враг, который задал нам хорошую трепку под Трай-Капуццо. К 22 января мы взяли и Антелат, и Сауну.

2-я бронетанковая бригада (включавшая 9-й королевский уланский полк, 10-й полк королевских гусар и Йоркширский драгунский полк) безуспешно пыталась остановить наше наступление. Под личным руководством генерала Роммеля его войска приобрели умение быстро приспосабливаться к обстановке по мере ее изменения. Они научились применять заповедь Роммеля: «Малый успех порождает большой».

Руководствуясь правилом использовать любой успех и наносить удары там, где противник давал хоть какую-нибудь слабину, – и имея запас провизии лишь на три дня, – Африканский корпус продвигался вперед. Наши солдаты никогда бы не смогли сделать это, если бы не были глубоко убеждены в то время в превосходстве нашего оружия над танками и противотанковыми орудиями противника.

Относительное бездействие наших «друзей», Королевских ВВС, тоже весьма способствовало повышению крепости нашего духа. Проблема, как мы понимали, состояла в том, что англичанам не удалось доставить нужное количество топлива в Бенгази; следовательно, радиуса действия их истребителей не хватало, чтобы вылетать на задание с аэродрома Бенины или с других посадочных площадок вблизи Тобрука.

Наша воздушная разведка доложила о существовании британской танкоремонтной базы. Мы ворвались в нее, не встретив никакого сопротивления, и обнаружили в одной только полевой ремонтной мастерской богатую добычу – большое число танков, которые после ремонта могли быть использованы в боях.

Правда, с горючим было туговато. Однако когда один молодой офицер сказал Роммелю: «Господин генерал, у нас не хватит горючего», то получил резкий ответ: «Не хватает? Так заберите его у англичан!»

Мы продолжали наступать по широким равнинам, окружающим Мсус. Это была идеальная арена для смертельного сражения между двумя бронетанковыми армиями. Здесь не было никаких следов цивилизации, и ничто не отвлекало солдат от выполнения долга – уничтожения друг друга. 1-я бронетанковая дивизия, не имеющая опыта ведения боевых действий в пустыне, вышла нам навстречу, а 4-я индийская дивизия вышла из Бенгази, чтобы дать нам сражение. Британские танки были слабее наших и к тому же с малым запасом горючего. Везде, где бы мы ни шли, мы натыкались на разрозненные группы и транспортные колонны, стоявшие без движения из-за отсутствия бензина.

Два дня мы простояли с нашими противотанковыми орудиями на оборонительном рубеже около Мсуса; основные бои проходили восточнее. Окинлек, пораженный таким поворотом событий, прилетел из Каира в штаб генерал-майора Ричи в Тмими и отменил приказ об отступлении 13-го корпуса. Он рассчитывал нанести контрудар. Но 4 февраля 8-я армия стояла на новом оборонительном рубеже под Газалой вместе с южноафриканцами Пиенаара, преграждая Роммелю путь на восток.

Роммель, однако, сумел продвинуться далеко вперед – гораздо дальше, чем рассчитывал на этом этапе своего контрудара. Он не хотел рисковать и идти дальше туда, где его ждали основные силы 8-й армии противника. Он рассчитывал получить подкрепления, особенно новые танки, которые выгружались в Триполи. Поэтому он на короткое время укрепился на рубеже Тмими – Мекили.

Окинлек и Ричи спешно строили укрепленный рубеж под Газалой. У нас же сложилось впечатление, что Окинлек настроен атаковать, не собираясь позволить противнику вновь осадить Тобрук, рассматривая порт как жизненно важный пункт снабжения 8-й армии для очередного наступления на Африканский корпус.

Британский рубеж – или, точнее, цепь сильно укрепленных позиций, связанных обширными минными полями, протянувшаяся от моря до Бир-Хакейма на юге, – непрерывно укреплялся под бдительным оком нашей разведки. Роммель дал нам понять, что намерен перейти в контрнаступление прежде, чем это сделают британцы, и эта информация воодушевила всех солдат Африканского корпуса. Но затишье было долгим, и я не буду о нем много распространяться.

С середины февраля до конца марта все действия обеих сторон сводились к патрулированию. Затем Ричи предпринял отвлекающий маневр, чтобы успешно провести мощный конвой из Александрии к Мальте. Этот остров, как частенько говаривал Роммель, был для него самой острой занозой в заднице. Он был убежден, что, будь этот остров захвачен сразу же после высадки его войск в Северной Африке, ему бы удалось войти в Египет еще в 1941 году и даже достичь дельты Нила, поскольку он не страдал бы от нерегулярной поставки боеприпасов и подкреплений.

И действительно, я помню, как он в 1941 году отказался от подкреплений, мотивируя это так:

– Прежде чем я соглашусь на переброску сюда очередных дивизий, надо обеспечить безопасность путей снабжения.

В какой-то момент мы полагали, что Верховное главнокомандование в Берлине приняло решение о взятии Мальты. Люфтваффе с аэродромов Сицилии наносило постоянные удары по этому стойко оборонявшемуся острову. И вправду, в результате этих интенсивных налетов наше снабжение несколько улучшилось, но остров необходимо было нейтрализовать, тогда мы могли бы гарантировать победу.

В течение месяцев затишья танковые дивизии почти не принимали участия в боевых действиях. Я помню, что в марте наши танки стояли без дела в Дерне, а моя рота с удовольствием отдыхала в сухом русле Мартуба, наслаждаясь красками весеннего неба пустыни. За все это время мы подверглись одной лишь внезапной атаке – атаке дождя. Жуткий шторм разразился ночью; он преподал нам хороший урок. Мы поняли, что безмятежная жизнь в живописном сухом русле имеет свои неудобства и даже опасности. Дождевыми потоками было повреждено и унесено довольно много машин и оружия.