Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945

Гейдрих не планировал вступать в какие-либо официальные переговоры с советской стороной и тем более требовать выкуп за представляемую фиктивную документацию, но быстро изменил свою тактику и потребовал три миллиона рублей. В ту же ночь он проинформировал Гитлера о своих намерениях и получил его согласие на дальнейшие действия. На следующий день Беренс вручил советскому представителю досье и получил от него увесистый сверток с тремя миллионами рублей наличными.

Гейдрих передал эти деньги в распоряжение русского отдела своей секретной службы. К слову говоря, трое немецких агентов, которые попытались за что-то расплатиться ими в Москве, были немедленно арестованы ГПУ. В дальнейшем мне стало известно, что эти агенты бесследно исчезли. Можно предположить, что русские расплатились с нами либо фальшивыми купюрами, либо сделали на них какие-то специальные пометки. Поэтому выдача этих денег нашим агентам была сразу же прекращена. То, что русские заплатили фальшивыми деньгами за столь хорошо сработанные немцами фиктивные документы, привело Гейдриха в ярость. Это была, скажем так, реакция на его артистизм, которая испортила ему хорошее настроение за достигнутый успех.

Гейдриховская задумка сработала безошибочно, и маршал Тухачевский со своими приближенными были быстро арестованы. Судебный процесс против них был начат в десять часов утра 10 июня, а в девять часов вечера того же дня все было закончено. Процедура началась с выступления Ворошилова, который говорил о военной измене, затем начался допрос обвиняемых. По сообщениям советской прессы, обвиняемые под тяжестью предъявленных им улик и собственноручно написанных писем в адрес немецкого Верховного командования были сломлены и признали свою вину. Заключительная речь Вышинского длилась целых двадцать минут. Он потребовал вышвырнуть обвиняемых из рядов Красной армии и вынести им самое строгое наказание. Приговор был обсужден в течение всего пяти минут и гласил: смертная казнь. С обвиняемых были сразу же сорваны знаки различия и награды, а через двенадцать часов они были расстреляны. Экзекуционным взводом командовал – как говорили, по личному приказу Сталина – маршал Блюхер, который и сам через несколько лет стал жертвой советской юстиции. Вообще же, за исключением двух маршалов – Ворошилова и Буденного, все коллеги Тухачевского рано или поздно расстались с жизнью.

Гейдрих был горд, полагая, что его фальшивки сыграли решающую роль в осуждении русского маршала. До самого дня своей смерти он был убежден в ценности и важности им содеянного.

Генерал Беренс, однако, не был столь уверен в этом. Но если вначале он был тверд в своих убеждениях подобно Гейдриху, то в 1945 году, когда советские армии подошли к Белграду, он поделился со мной своими сомнениями. Изготовленные им фальшивки не давали ему покоя. Поражение за поражением, наносимые русскими войсками немцам, заставляли его задуматься, а не была ли тогда допущена ошибка и не лучше ли было поддержать намерение Тухачевского свергнуть Сталина. Устранение Тухачевского лишь задержало на непродолжительное время реорганизацию советских вооруженных сил, считал он, тогда как большевистский режим остался в неприкосновенности и еще более укрепился. Сталинская энергия и организаторские способности очень быстро устранили те недостатки в советских вооруженных силах, которые были вызваны аферой Тухачевского. Живой Тухачевский, говорил Беренс, значил бы для Германии больше, чем десяток Власовых. Даже если бы планировавшийся им путч оказался несостоятельным, поскольку Скоблин успел выдать эти планы, Германии надлежало предпринять все, что было в ее силах, для спасения маршала и вывоза его из России.

Немецкая секретная служба подделывала не только документы. Мы изготовляли и фальшивые деньги, проведя акцию под названием операция «Бернхард» [54].

Наша секретная служба в своем распоряжении имела незначительные денежные средства. Министерство финансов выделяло ей строго лимитированную сумму, особенно в иностранной валюте. Поэтому в VI управлении еще в 1939 году возникла идея о финансовом обеспечении своих нужд за рубежом фальшивыми деньгами. Собственно говоря, идея эта не была совсем нова: секретные службы других государств в различное время использовали фальшивую валюту и в значительных масштабах. Заниматься, однако, надо было изготовлением только высококачественных и имеющих широкое хождение денежных знаков – долларов и фунтов стерлингов.

Работа эта было поставлена на широкую ногу, недостатки же использования фальшивых фунтов проявились только при Кальтенбруннере – в истории с агентом Цицероном, действовавшим в Анкаре и получившим огромные суммы денег в фальшивой валюте. Поскольку в то время Германия не находилась в состоянии войны с Соединенными Штатами, Гитлер санкционировал изготовление только английских фунтов стерлингов. В целом изготовление фальшивых денег не представляло особых проблем, но получение бумаги, идентичной той, которая использовалась в Великобритании, оказалось весьма трудным делом. В конце концов был достигнут столь высокий уровень выпуска фальшивых банкнотов, что их принимали все банки мира. Один лишь банк Англии был в состоянии определить фальшивки.

Широкое применение этой валюты было осуществлено только в 1943 году. В целях предотвращения экономического хаоса, который неминуемо возник бы в случае активного распространения фальшивой валюты, имперский министр экономики запретил ее применение на территориях, подвластных Германии, и сбыт ее был ограничен враждебными территориями.

Большое число агентов, снабженных значительными суммами фальшивых банкнотов, было направлено в Италию для сбыта денег в районах, которые были уже оккупированы англо-американскими войсками или же должны были быть вот-вот ими захвачены. Гражданское население этих районов с большой готовностью стало обменивать свои сомнительные лиры на денежные единицы освободителей. Обмен этот осуществлялся главным образом на черном рынке. За вырученные лиры немецкие агенты скупали золото, драгоценности и настоящую валюту. Таким образом в 1943-м и 1944 годах немецкая секретная служба приобрела значительные капиталы за весьма небольшую себестоимость.

Агенту, занимавшемуся сбытом фальшивых денег в Италии, пришла в голову оригинальная мысль. Немцы знали, что англичане и американцы снабжали итальянских партизан стрелковым оружием, сбрасывая его на парашютах или доставляя подводными лодками в довольно больших количествах. Оружие могло послужить и немцам в борьбе с местными повстанцами. Скоро было установлено, что многие партизаны были готовы продавать это оружие, но не за лиры, поскольку считали их малоценными, а также из опасения, что Триест и весь прилегающий к нему район будут вскоре заняты югославами. Английские же фунты они брали с удовольствием. В результате возник парадоксальный бизнес, не имевший параллелей в истории войн, когда немцы покупали английское и американское оружие, платя за него фальшивыми английскими фунтами стерлингов. Естественно, оружие приобреталось не вагонами, а отдельными партиями и зачастую использовалось против партизан, у которых было закуплено.