Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945

Понятно, что не все партизаны занимались таким бизнесом, да и осуществление сделок и в особенности транспортировка оружия были опасным делом. Однажды руководитель таких операций, сам постоянно сопровождавший грузовики в занятые партизанами районы, чуть было не поплатился жизнью. Его водитель был убит. Однако через несколько недель все возобновилось.

Английский банк потерпел большие убытки в результате интервенции наших фальшивых фунтов, как мне впоследствии рассказывали офицеры союзников. Вне всякого сомнения, англичане были вынуждены вследствие этого заменить после войны все банкноты от пяти фунтов и выше на новые, а старые изъять из обращения.

Прошло много времени, прежде чем немцам удалось приступить к массовому выпуску фальшивых долларов. Первая серия их была изготовлена еще в 1943 году, но в банкнотах было так много недостатков, что их подделка устанавливалась без большого труда, поэтому даже агенты не брали их для сбыта. Только перед самым концом войны была изготовлена вторая серия, банкноты которой были сделаны столь же искусно, как и английские фунты, что было отмечено экспертами. Но уже не успели воспользоваться ими.

Перед самым крахом Германии изготовленные купюры, оборудование и печатные платы были уничтожены. Транспортная колонна, направлявшаяся из концентрационного лагеря Эбензее, где в последнее время изготовлялась фальшивая валюта, в Тироль, до места назначения не дошла из-за автомобильных пробок и завалов на дорогах. Содержимое грузовиков поэтому было сброшено прямо в озеро Траунзее. Однако ящики, оказавшись на дне озера, полопались, и их содержимое всплыло на поверхность воды. Так что озеро было покрыто, подобно цветам лотоса, сотнями тысяч купюр фальшивых фунтов стерлингов.

8 ноября 1939 года в огромном подвальном помещении пивной «Бюргербройкеллер» в Мюнхене прогремел взрыв бомбы. Это произошло сразу же после того, как Гитлер ушел оттуда, выступив на традиционном сборище в честь неудавшегося исторического путча 1923 года. Многие иностранные обозреватели рассматривали «заговор» как подстроенный спектакль, однако реальные факты так и не были обнародованы и вряд ли увидят свет, поскольку высшие полицейские чины, занимавшиеся этим вопросом, были затем членами комиссии по «расследованию преступления».

Когда подозревавшийся преступник Георг Эльсер был задержан вечером 8 ноября на швейцарско-германской границе и доставлен в комиссию, никто из опытных экспертов, входивших в состав комиссии, не поверил, что это именно тот человек, который разыскивался.

Как утверждалось, Эльсер установил адскую машинку в опорную колонну, находившуюся сразу же за ораторской трибуной, причем на удивление умело, хладнокровно и ловко. На комиссии этот человек с большим трудом доказывал свою виновность. При задержании у него были обнаружены видовая открытка «Бюргербройкеллера» и несколько детонаторов, а под подкладкой пальто – значок Союза борцов Ротфронта (полувоенной коммунистической организации донацистского периода). Мимо небольшого домика немецких таможенников на границе он пробирался подчеркнуто конспиративно, чем привлек к себе внимание. У него был настоящий паспорт с разрешением на переход швейцарской границы, которым он уже пользовался за несколько дней до того, а возвратился якобы, чтобы проверить, как работает часовой механизм его бомбы. Следовательно, после этого он мог спокойно воспользоваться своим паспортом, чтобы выехать из Германии обычным путем. Спрашивается, что же побудило его пойти на риск нелегального перехода границы?

Объяснение этому может быть только одно: он хотел, чтобы его во что бы то ни стало задержали. Если бы он действительно был фанатиком того типа, которые стремятся предстать перед судом, чтобы предать огласке свое деяние, он мог бы просто сдаться полиции сразу же после проведения своей акции. Вместо этого он разыграл фарс неудавшегося перехода границы, основной целью которого было обязательное задержание и арест его именно там.

Предположение, что Эльсер обладал патологическим стремлением к самопрославлению и был готов ради этого пожертвовать своей жизнью, представляется маловероятным.

Члены комиссии, приступившие к расследованию покушения на фюрера сразу же, в ночь с 8 на 9 ноября, не стали даже заниматься допросом Эльсера, решив разрабатывать версию, которая казалась им более перспективной. Неожиданно от Мюллера, шефа берлинского гестапо, поступила телеграмма с требованием проведения допроса Эльсера. К тому времени Эльсер еще не сделал признания, и члены комиссии исходили из имевшихся у них данных. Возможно ли, чтобы шеф берлинского гестапо мог знать, что именно Эльсер был преступником или по крайней мере располагать данными, чтобы заклеймить его как такового?

Кроме того, имелось еще несколько подозрительных моментов, указывавших на то, что за этим делом скрывается совершенно другой человек, а Эльсер является только случайным камешком в мозаике произошедшей драмы. Обычно пивная за неделю до традиционного сборища бралась под охрану полиции, так как Гитлер обычно присутствовал. В 1939 же году, как ни странно, охрана полиции была снята по распоряжению заместителя начальника мюнхенской полиции (сам начальник был в это время в служебной поездке в Польше) как раз в ночь с 7 на 8 ноября. Чиновник, который обычно отвечал за меры безопасности, был заменен комиссаром полиции, обладателем знака члена нацистской партии «в золоте» [55]. После происшествия никто из чиновников, связанных с проведением торжественного сборища, наказан не был. Заместитель начальника полиции, отдавший распоряжение о снятии полицейской охраны помещения, не только не пострадал, но и был повышен в должности, будучи назначенным в центральный район Германии. Наконец, высшее командование СС, полиции и СД Мюнхена не получили даже замечания.

Все это резко отличалось от нормальной процедуры. Обычно в подобных случаях все официальные лица, имевшие какое-либо отношение к событиям, призывались к ответу. Что же касалось полиции, то там наказания получали все чины от низшего до высшего. В данном же случае, когда, по официальным сообщениям, жизнь фюрера была на волосок от огромной опасности, ничего подобного на удивление проведено не было. Председатель комиссии по расследованию покушения еще в ходе работы комиссии был послан в командировку за рубеж. Несколько позже за какой-то незначительный проступок, за который обычно получают в крайнем случае выговор, он оказался в концентрационном лагере, в котором находился до самого конца войны.