Эмилия Руэте - Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида

Сев за стол, все тихо, но ясно различимым голосом произносили благодарственную молитву: «Во имя Аллаха всемилостивого». После еды молились: «Благодарим Господина Вселенной». Наш отец всегда первым садился на свое место и первым вставал с него. Не было в обычае, чтобы каждый ел со своей отдельной тарелки, а все блюда, кроме риса, подавались в большом числе маленьких тарелок, симметрично расставленных на сефре, и с каждой тарелки ели два человека. Во время еды не пили, но после нее можно было выпить шербета или подслащенной воды. Обычно не было и разговоров, кроме тех случаев, когда султан что-то говорил кому-либо из присутствующих. В остальное время стояла почти полная тишина – это тоже хорошо. Фрукты и цветы на сефре никогда не появлялись. За несколько минут до еды и через несколько минут после нее рабы подавали тазики с водой и полотенца, чтобы мы вымыли руки. Твердую пищу мы обычно ели руками, а на стол она подавалась нарезанной на мелкие кусочки. Ложками мы пользовались, но ножи и вилки нам приносили, только если надо было оказать уважение гостям-европейцам. Те, у кого были утонченные манеры, не только мыли руки, а еще и смачивали ладони духами, чтобы удалить запах еды.

Через полчаса после еды евнухи разносили по кругу кофе – настоящий мокко в крошечных чашечках, которые стояли на золотых или серебряных блюдцах. На Востоке кофе густой, как сироп, его обязательно процеживают. Его всегда пьют без молока и без сахара и ничем не закусывают, разве что иногда вместе с ним подают тонкие ломтики ореха пальмы арека1.

Кофе разливают непосредственно перед употреблением, и эта обязанность требует такого мастерства, что лишь немногие слуги способны ее выполнить. Разливатель кофе несет в одной руке красивый кофейник, а в другой только одну чашечку с блюдцем. Сзади или рядом с ним его помощник несет поднос с пустыми чашками и большой запасной кофейник. Если собравшиеся разошлись по помещению, эти двое должны ходить следом за участниками многолюдного собрания и сделать так, чтобы все попробовали восхитительный напиток. Все знают, как высоко ценят кофе восточные люди. Его готовят с величайшей заботой, кофейные зерна особым образом обжаривают, размалывают и варят в любое время по желанию и поэтому всегда пьют свежайший напиток. Ни жареные кофейные зерна, ни сваренный кофе никогда не оставляют на следующий раз. Если то или другое хотя бы немного потеряло свежесть, его выбрасывают или отдают низшим слугам.

Наша вторая и последняя общая трапеза происходила в четыре часа дня, и, поскольку она была точно такой же, как первая, я не стану описывать ее. Кроме этого, мы позволяли себе иногда легкие закуски и напитки – например, выпечку, фрукты или лимонад.

1 Арека – пальма, дающая плоды-орехи, ломтики которых входят в состав любимой во многих южных и азиатских странах жвачки бетель. См. ранее в этой книге слова принцессы о том, что многие ее родственники жевали бетель. (Примеч. пер.)

Рождение. – Тугие пеленки. – Бритье головы. – Защита от сглаза. – Чернокожие кормилицы и кормилицы европейские. – Закаленность восточных детей.

Рождение принца или принцессы, хотя его не отмечали артиллерийским салютом, всегда было радостным событием, несмотря на зависть, которую могло вызвать у кого-то. Сеид Саид и мать ребенка не были одиноки в своей радости: мы, малыши, искренне разделяли ее с ними, потому что существовало много церемоний в честь новорожденного и на всех этих праздниках положено было присутствовать нам, малышам. Обычно у нас происходило пять или шесть прибавлений семейства за год.

У мусульман нет профессиональных акушеров и акушерок; там пользуются только услугами повивальных бабок, хотя бабки эти невероятно невежественны. Как правило, они приезжали на Занзибар из Индии, и у нас этих приезжих повитух предпочитали местным, но почему – я так и не смогла выяснить, поскольку индийские повивальные бабки так же ничего не понимают в своем деле, как арабки или суахилийские женщины. Несомненно, что, если мать и ребенок умудряются выжить, им надо благодарить за это Бога и собственный крепкий организм, а не этих глупых женщин. Когда я стала взрослой, некоторые из моих замужних подруг рассказали мне о тех примитивных методах, которыми пользовались эти невежды и неумехи, но эти признания таковы, что их едва ли можно повторить на публике.

Ребенка старательно обмывают теплой водой, затем посыпают его шею и подмышки ароматным порошком и одевают младенца в маленькую рубашку из набивного ситца или муслина. Затем его кладут на спину, выпрямляют его ручки и ножки и туго обматывают туловище от пяток до плеч бандажом, захватывая не только торс, но и конечности. Младенец сорок дней и ночей лежит в этом плену, откуда его выпускают только два раза в день для купания. Цель этого пеленания в бандаж – создать ребенку хорошую, прямую осанку. Мать младенца любовно и заботливо присматривает за ним, сколько бы слуг и служанок она ни имела в распоряжении. Рабыни по очереди качают просторную, красиво изогнутую деревянную люльку, которая, когда время года этого требует, бывает защищена сеткой от комаров. Но сама мать редко укачивает малыша, а когда она в виде исключения это делает, то смотрит на это как на что-то вроде развлечения. Если новорожденное дитя – девочка, на седьмой день после рождения ей прокалывают иглой уши. Обычно в обоих ушах проделывают шесть отверстий, в которые через несколько недель навсегда вставляют тяжелые серьги-кольца. Я говорю «навсегда», потому что та, которая не носит ни одной серьги, либо находится в трауре, либо не имеет проколов в ушах.

Когда ребенку исполняется сорок дней, проводят особый обряд, который был бы почти невозможен в Европе, – а именно бритье головы. Как моя няня-немка в Гамбурге была поражена длинными черными волосами моей дочери-младенца и с каким нетерпением ждала, когда мой муж приобретет щетку! Бритье головы выполняет главный евнух с соблюдением особых формальностей, в число которых обязательно входит окуривание дымом местных растений. Первые срезанные волосы считаются большой драгоценностью. Их нельзя ни сжигать, ни выбрасывать в мусорную кучу; их закапывают в землю, бросают в море или прячут в щель какой-нибудь стены. При таком бритье присутствует двадцать или тридцать человек, так что главный евнух, который выступает в качестве парикмахера лишь в таких случаях, от волнения в немалой степени рискует повредить драгоценную головку. Наш «придворный выбриватель тонзур» и его помощник всегда получали от моего отца щедрое вознаграждение.

В этот же знаменательный день младенца освобождают от упомянутого ранее бандажа. На малыша надевают шелковую рубашку, вышитую золотом шапочку, серьги, ножные и ручные браслеты. Со дня бритья головы ребенка также перестают заботливо ограждать от внешнего мира, а до этого малыша могли видеть только родители, несколько получивших эту привилегию друзей и слуги. Это правило допускать только близких объясняется верой народа в сглаз и всевозможные злые заклинания.