Леннарт Дальгрен - Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня

– Почему мега?

– Да просто центр очень большой, вот мы и называем его так между собой.

МЕГА – название, очевиднее которого трудно придумать. Как я сам до этого не дошел? Как еще назвать центр площадью в 10 футбольных полей?

Нашему торговому комплексу суждено было изменить структуру розничной торговли в России. Через два года после открытия «МЕГА Теплый Стан» стал самым посещаемым торговым центром в мире, за год в нем побывало более 50 миллионов человек.

Для того чтобы обеспечивать наши магазины товарами, нужен был дистрибуторский центр. В шведском офисе изначально хотели расширять существующий центр в Польше, но мы настаивали на том, что в России жизненно необходим свой. Ведь в долгосрочной перспективе ИКЕА собиралась увеличивать объем закупок в России. Строительство такого центра повысило бы степень доверия государственных органов к нашей компании, поскольку это свидетельствует о желании не останавливаться на развитии розничной сети, а инвестировать, в том числе в развитие инфраструктуры. Кроме того, нам нужно было обзавестись надежной платформой для работы в России, чтобы меньше зависеть от поставок из-за границы. К слову сказать, к тому времени мы уже наладили эффективное сотрудничество с российскими таможенными органами. Тем не менее случалось, что товары застревали на границе на несколько дней, а потом прошедшие таможенный контроль грузовики скапливались в пробках уже на территории России.

В общем, мы начали подыскивать участок и нашли неплохой вариант в 30 километрах к северу от нашего первого магазина в районе деревни Есипово Солнечногорского района. Участок располагался по Ленинградскому шоссе и в непосредственной близости от планируемой ветки железной дороги.

Глава Солнечногорского района Попов оказался чрезвычайно активным человеком – он всегда был в пути с одной встречи на другую, всегда опаздывал, и люди из его приемной всегда объясняли его отсутствие тем, что он на встрече с губернатором. Впервые мы встретились с ним у нас в офисе – что в целом для него очень нехарактерно. После дежурного обмена приветствиями он внезапно заявил: «Мистер Леннарт, я все о вас знаю».

Конечно же, я поинтересовался, откуда. Он ответил, что как раз едет из ФСБ, где внимательно изучил мое досье. Я не сомневался, что определенные данные обо мне там есть. Какое-то время мы подозревали, что наши телефоны прослушиваются. Слово за слово, я пытался выудить хоть какую-то информацию из Попова. Сначала он ограничивался общими словами, которые можно было отнести к кому угодно. Но я настаивал:

– Скажите, по крайней мере, что обо мне сказано плохого.

-Там особо отмечается ваш главный недостаток. Мистер Леннарт, вы очень скупой и экономите сверх меры.

Он так и не понял, почему это так меня развеселило.

– Что, так и было написано? Не могли бы вы оказать мне любезность и подтвердить это письменно, чтобы у меня был такой документ?

Попов, конечно, не мог знать, что буквально за день до нашей встречи я говорил с Ингваром, который закончил беседу словами: «Пусть говорят что угодно, но уж тебя-то точно нельзя назвать экономным».

И вот мне представляется случай предоставить Ингвару письменное доказательство моей бережливости. Не успел Попов уехать, я сел писать запрос в ФСБ с просьбой предоставить выписку из моего досье. Я был почти уверен в том, что ответа не будет, но не мог удержаться. Через какое-то время в нашу службу безопасности позвонили из ФСБ, чтобы узнать, насколько серьезно следует относиться к моему запросу. Наш менеджер по безопасности подошел ко мне, чтобы выяснить, действительно ли я запрашивал такую выписку у ФСБ. Когда я рассказал ему обо всем, он еле сдержал смех.

Но вернемся к дистрибуторскому центру. Я поднял этот вопрос на встрече с вице-губернатором Московской области Менем. Он пообещал содействие в получении необходимых разрешений и создании необходимой инфраструктуры. Суммарный объем инвестиций с нашей стороны, включая земельный участок и инфраструктуру, а также пожертвование на развитие детскою спорта, должен был составить 5 миллионов долларов. Занимаясь крупными проектами, которые повлияют на жизнь тех, кто будет жить рядом с нами, ИКЕА, как правило, инвестирует в развитии этого района – мы хотим быть хорошим соседом.

Мы уже было решили, что, раз нам разрешили приступить реализации крупного инвестиционного проекта, минуя бюрократические препоны, значит, трудности у нас позади. Мы почти чувствовали вкус успеха…

Все изменил один телефонный звонок: оказалось, вице-губернатор Мень неожиданно покидает свой пост. Едва узнав об этом, я тут же отправился в его приемную. Не без труда я пробрался через охранников и увидел, что у его дверей в полном составе толпится чуть ли не все правительство Московской области, за исключением, пожалуй, самого губернатора Громова.

Хотя мне категорически не рекомендовали встречаться с Михаилом Александровичем, в этот момент меня вряд ли кто-то мог остановить. Вице-губернатор сразу же меня принял и искренне поблагодарил за то, что я приехал. Он откровенно объяснил, что произошло. Его уволили по инициативе сверху, без видимых причин. Я подозревал, что между ним и Громовым возникли разногласия, и спросил, не связано ли это с деятельностью нашей компании, но, насколько я понял, дело было не в ИКЕА. Во всяком случае, никакой прямой связи не было.

Я чувствовал, как земля начала уходить у меня из-под ног. У нас были большие планы в Московской области. Мы планировали строить здесь новые магазины, головной офис российского отделения ИКЕА и сердце нашей цепи поставок – дистрибуторский центр. Наши с самого начала непростые отношения с руководством области вышли на качественно новый уровень и теперь были прекрасными. Мень был залогом будущей стабильности – и вот этот ключ потерян. Он уверял меня, что скоро вернется и все будет хорошо. Когда я вышел из его кабинета, увидел тот же переполох среди пришедших.

По официальной версии, конституция Московской области не предусматривала должности вице-губернатора, и такая структурная единица существовала исключительно по недосмотру. Теперь эту ошибку исправили. Заместитель председателя правительства Московской области Пантелеев (губернатор Громов одновременно был председателем областного правительства) заверил меня в том, что все обязательства с их стороны останутся неизменными, а наши вопросы будет курировать новый человек.

Вся эта история широко освещалась в московских газетах, сводились счеты на высоком уровне, и все вовлеченные в процесс стороны поливали друг друга грязью. Одни обвинения сменились другими, причем обе стороны уличали друг друга в коррупции. Скоро выяснилось, что мои опасения были не напрасны. Хорошие отношения сменились прохладными, а то и вовсе стали враждебными. Нам пришлось обновить все контакты, всю переписку и заново вести переговоры по всем ранее согласованным вопросам. Напрямую никто ничего не говорил, но чувствовалось, что ситуации с Менем и с ИКЕА как-то связаны между собой. Поскольку нам нечего было скрывать, мы были готовы к долгим и скрупулезным проверкам всех аспектов нашей работы. Хуже было то, что нам постоянно вставляли палки в колеса. Одна инспекция сменяла другую, а Попов с изобретательностью, достойной лучшего применения, находил все новые способы чинить нам препятствия. Он привлек милицию, чтобы остановить строительство нашего дистрибуторского центра, которое и без того продвигалось со скрипом. О причинах остановки мы узнали несколько дней спустя – они были не новы и вечно актуальны: нарушение природоохранных норм. Стройка стояла, и каждый день простоя обходился нам в 80 тысяч долларов, то есть около 3 миллионов рублей. Мы предлагали организовать переговоры, но наши партнеры постоянно были заняты более важными делами, не позволявшими встретиться. Мы пытались рассуждать рационально. Не хотят же они, в самом деле, зарезать самую большую дойную Кирову в регионе?