Яков Сухотин - Сын Сталина: Жизнь и гибель Я. Джугашвили

Он и Карбышев еще оставались в Хаммельбурге, когда меня и часть узников отправили в Нюрнберг. Через некоторое время туда же доставили Карбышева. Когда я спросил его о Джугашвили, он сказал:

— Якова Иосифовича увезли из концлагеря неизвестно куда. Гитлеровцы на него злы невероятно».

В Москве живет бывший узник Хаммельбурга Александр Константинович Ужинский. Он рассказывает:

«Я уже находился в концлагере Хаммельбург, когда туда доставили Якова Джугашвили. Я знал его в лицо, потому что до войны, обучаясь в Москве в Военно-инженерной академии, иногда ходил на занятия по физкультуре в спортивный зал Академии имени Дзержинского и встречал там Джугашвили. С той поры он сильно изменился: лицо исхудало, почернело, взгляд глубоко запавших глаз стал тяжел и мрачен. Он был одет в потрепанную шинель и рваную гимнастерку. На голове — советская армейская пилотка. На ногах — башмаки с деревянными подошвами.

Я видел, как к нему подошел один из лагерных охранников. Держа в руках банку с краской и кисть, он начертил на груди Джугашвили буквы «SU». Такие метки всем нам ставили на груди и на спине. А Якову Джугашвили — и на груди, и на спине, и на брюках, и на рукавах, на плечах и даже на пилотке.

Пока охранник мазал кистью, Джугашвили обернулся к стоявшим рядом военнопленным и громко крикнул:

— Пусть малюют! Советский Союз — эта надпись делает мне честь. Я горжусь этим!

Его слова произвели большое впечатление. Мужественное поведение Якова Иосифовича мы, конечно, горячо одобряли. А сохранить бодрость духа тогда было непросто. Каждый день из наших бараков уносили трупы товарищей, умерших от истощения и болезней. И каждое утро эсэсовцы, построив нас на плацу, вырывали из рядов свои очередные жертвы, которые под дулами автоматов уводили из лагеря. Мы знали, что этих товарищей никогда больше не увидим.

К Якову Иосифовичу приставили одного пленного, который стал изменником Родины. Этот субъект следил за Джугашвили и приставал к нему с антисоветскими разговорами. Однажды Яков Иосифович вспылил, схватил табуретку и пригрозил провокатору:

— Если ты, сволочь, еще раз оскорбишь Родину — размозжу голову!

В те дни узники под руководством попавшего в Хаммельбург советского генерал-майора Тхора готовили массовый побег: наметили места для разрыва колючей проволоки, составили карту окрестностей и стали мастерить самодельные компасы. В это время я довольно близко сошелся с Яковом Иосифовичем. За ним неотступно следили, шансов на побег у него практически не было, но он знал о наших планах и обратился ко мне с просьбой:

— В случае удачи расскажи потом обо всем дома.

Передай, что я ни за что не сдамся. Немцы меня и в Берлине уговаривали, и тут пытаются. Но я не отступлю. Ненавижу их всем сердцем! Они обо мне клеветнические листовки разбрасывают, но я верю, что наши во всем разберутся. Фашисты мне смертью грозят. Сообщи, если погибну, всю правду обо мне.

Я посоветовался с друзьями и с их согласия привлек Якова Иосифовича, когда охранники были вдалеке от него, к тайной выделке компасных стрелок. Для этого использовались бритвенные лезвия».

В мрачных застенках фашистского концлагеря Яков стремился помочь другим узникам, участвовал в тайной выделке компасных стрелок из лезвий: компасы требовались тем, кто готовился к побегу. Даже в невероятно трудных обстоятельствах порядочный человек заботился прежде всего о других. Яков так и действовал, хотя находился на краю гибели, ежесекундно рискуя собственной жизнью.

Бывшие узники, знавшие Якова Джугашвили, вспоминают, с какой лютой ненавистью говорил он о предателе Родины генерале Власове. Немецкие газеты опубликовали открытое письмо Власова «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». Предатель призывал советских военнопленных «подняться на борьбу против Сталина и его клики, за построение новой России без большевиков и капиталистов».

— Иуда! — заклеймил Власова Яков Джугашвили.

Так же называл он подручных Власова — бывших советских военнослужащих Жиленкова и Малышкина, перешедших на службу к фашистам и носивших форму генералов гитлеровской армии.

Подлых предателей Родины было немного. Большинство же советских командиров и бойцов, не по своей воле попавших в плен, вело себя достойно, было верно Родине до последнего дыхания.

Но были и иные узники. В Хаммельбург гестаповцы привезли из Берлина несколько грузинских буржуазных националистов. Фашистская печать расхваливала их: они перешли на сторону Гитлера и поливали помоями советский строй. Им устроили «торжественную» встречу с Яковом Джугашвили. Они бросились обнимать и целовать его:

— Генацвале! Мегоброра! (Товарищ! Дружба!) Яков брезгливо отстранил их.

— Кроме дружбы есть еще и служба. Знаю, кому вы служите, — сказал он «гостям». Дал понять, что не желает видеть отщепенцев.

Они уговаривали его стать в ряды «борцов за свободу России». В ответ Яков предложил им выйти вместе с ним на лагерный плац. При этом присутствовал военнопленный (ныне покойный) полковник Фесенко. После войны на встрече с бывшими узниками Хаммельбурга он вспоминал: «Джугашвили тогда во всеуслышание заявил предателям: «Возвращайтесь туда, откуда вас прислали, и скажите там, что, если даже останется в живых всего один боец Красной Армии на последнем клочке нашей земли, то и в таком случае он будет биться с вашими хозяевами до самого конца!»

После этого один из изменников буркнул, что Якову «недолго осталось жить»».

В Музее Великой Октябрьской революции в Ленинграде мне довелось беседовать с Григорием Кирилловичем Сырковым, членом секции бывших узников фашистских концлагерей. Ныне он — пенсионер, живет в поселке Яскеля Карельской АССР. В одном из боев он, офицер, был ранен, потерял сознание и попал в плен. Его доставили в концлагерь Хаммельбург. Сырков рассказал:

«Запомнился зимний день 1942 года, когда охранники ввели в наш барак человека в форме советского офицера. У него были черные волосы, грузинский тип лица. Гестаповский офицер заявил:

— Внимание военнопленных! Перед вами выступит добровольно сдавшийся в плен сын кремлевского диктатора Сталина Яков Джугашвили.

В бараке были офицеры-военнопленные. Они поняли, что перед ними подставное лицо. Фашистский прихвостень призывал вступить в «русскую освободительную армию» генерала Власова. Из рядов военнопленных кто-то крикнул:

— Сколько тебе заплачено?

Видимо, «оратор» был одним из тех изменников-грузин, которые в бараке, где находился Яков Джугашвили, пытались уговорить его перейти на сторону гитлеровцев. Он тут же удалился».

После войны чехословацкий журнал «Жизнь» в № 48 за 1968 год опубликовал очерк «Кто убийца?». Автор приводил текст последнего письма Якова Джугашвили. Оно было адресовано Сталину. Яков писал, что он всегда был предан Родине и никогда не изменит ей. В конце письма рукой Якова сделана подпись: «Джугашвили Яков, старший лейтенант. Москва, улица Грановского, 3, кв. 84. 20.9.42».