Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Вокруг этого плацдарма велись бесплодные бои, в ходе которых имели место некоторые показательные эпизоды. Гитлер сам планировал тактику контрудара и твердо этой тактики придерживался, хотя осуществлять контрудар должны были войска, не имевшие боевого опыта, а ответственный за эту операцию командующий, генерал-полковник Макензен, выражал протесты. 28 января Гитлер отдал приказ о Битве за Рим, звучавший как призыв фанатика-революционера. При своем эксцентричном способе выражать свои мысли он использовал каждый оборот речи, чтобы представить эту боевую операцию как превосходящую по своей значимости все, что только могло произойти на таком «второстепенном театре войны», как Италия. Впервые его язык столь явно продемонстрировал, насколько он не доверяет командирам собственной армии, что не могло не потрясти всю нашу военную систему до самого основания. «Это должна быть суровая и безжалостная битва, – заявил он и продолжил с неистовством: – Не только с противником, но и со всеми офицерами и частями, которые проявят слабость в этот решающий час». К началу марта первый, а затем и второй контрудары увязли в крови и грязи. Абсолютно невыполнимые планы «обвалить» основной фронт западных союзников сошли на нет. После этого Гитлер устроил совершенно немыслимую процедуру: он вызвал с места боев в районе Анцио – Неттуно в ставку, находившуюся тогда в Берхтесгадене, пятнадцать офицеров сравнительно невысокого ранга и целых два дня в присутствии Кейтеля и Йодля сам допрашивал их о ходе боев. Глубокий выступ Анцио– Неттуно на фланге нашей армии в Италии угрожал как самому фронту, так и его тыловым коммуникациям. Он продолжал сковывать наши резервы, предназначенные для запада. Тем не менее никто не задумывался, не требует ли сложившаяся обстановка какого-то менее рискованного и дорогостоящего решения на Итальянском театре военных действий. Вместо этого деятельность штаба оперативного руководства ОКВ сводилась к изданию нескончаемого потока приказов и к требованиям отчетов о строительстве оборонительных позиций вперемешку с изучением уроков окопной войны времен Первой мировой. Один из офицеров связи ОКВ, майор фон Харбоу, был убит в одном из таких «окопов».

Упорная оборона немцев в какой-то степени повлияла на планы западных союзников. От плана Черчилля захватить Родос и проникнуть в Эгейское море пришлось отказаться, а десантную операцию на юге Франции отложить. Но для Германии все это было не столь существенно. Фактически мы ничего не добились, кроме того, что в момент опасности на западе оказалось на три-четыре дивизии меньше, чем было до этого.

Второй раз Западному фронту пустили кровь для того, чтобы оккупировать Венгрию. Там несколько месяцев царил покой. Только 28 февраля 1944 года неожиданно, а для зоны 2 верховной ставки и без видимой на то причины, эти планы достали из-под сукна и начали превращать в приказы. Штабу оперативного руководства ОКВ пришлось спешно организовывать массовую переброску войск на север к венгерской границе. Силы, которые первоначально предназначались для этой цели, большей частью поглотил Восточный фронт, а Гитлер испытывал такую ярость и жажду мести по отношению к венгерскому регенту адмиралу Хорти, что опять совершил ошибку и устроил набег на наши войска на западе, хотя поставленная задача носила второстепенный характер, да и время ушло. Штаб корпуса, некоторые сухопутные войска и вновь сформированную «танковую учебную дивизию», особо ценное соединение, были выхвачены из тех сил, которые готовились для защиты от вторжения, и 19 марта переброшены в Венгрию. Часть другой танковой дивизии с запада (21-й) уже погрузилась в составы, когда Гитлера убедили отменить ее переброску, поскольку оккупация проходила гладко. Что касается Анцио, то армию пополнения заставили предоставить для него, как и для Венгрии, ряд боевых групп, численностью до полка, которые только что были подготовлены для запада, хотя там они оказались бы особенно полезными, поскольку были моторизованными. Так же как и в Италии, эти войска оставались в Венгрии, а потом вместе с другими соединениями, предоставленными Юго-Восточным театром, были затянуты в ненасытную утробу Восточного театра войны. Только с большими трудностями и всего лишь за несколько недель до вторжения ОКВ удалось вернуть дивизии, выведенные с запада, включая танково-гренадерскую дивизию Лера, на надлежащие позиции.

Другие случаи, связанные с оккупацией Венгрии, были во многих отношениях больше похожи на игру в «полицейские и воры»; вермахт, во всяком случае, играл лишь второстепенную роль. Однако неприятно было, когда ты вынужден простаивать без дела в приемных замка Клессхейм и стараться развлечь венгерских коллег, пока в соседней комнате Гитлер убеждает Хорти вернуться на прямую и узкую дорожку верности своему союзническому долгу и оказать своему союзнику помощь с оружием в руках. Путем различных махинаций отъезд регента довольно надолго задержали, чтобы немецкая гвардия успела подготовиться для отдания ему полагающихся почестей, когда он прибудет в Будапешт. Оккупацией руководил главнокомандующий войсками вермахта на Юго-Востоке фельдмаршал Фрейер фон Вейхс, и, между прочим, можно поставить ему в заслугу, что при энергичной поддержке ОКВ он ухитрился остановить разоружение венгерских вооруженных сил, что было одним из главных пунктов гитлеровского плана. Огромное большинство венгров после оккупации продолжали относиться к немцам как к союзникам. Так на самом деле они вели себя и вскоре после этого, когда им пришлось защищать собственные границы от Красной армии, добравшейся до самых Карпат.

В течение этих месяцев самый мощный и самый продолжительный отток сил, готовящихся к защите от вторжения, шел на Восточный фронт. Меньше чем через месяц после того, как в конце 1943 года этот кран был перекрыт, силы и средства, предназначенные для запада, двинулись в обратном направлении. 21 января Йодль записывает в своем дневнике решение, принятое Гитлером, далеко не единственное в своем роде: «Имеющуюся на базовых складах боевую технику для танковых батальонов на западе отправить на восток».

В следующий месяц то же самое произошло с последними тремя подвижными полковыми группами армии резерва еще даже до того, как из них сформировали дивизию, а к концу февраля за ними последовала одна пехотная дивизия (214-я) из Норвегии. В марте Гитлер был настолько потрясен катастрофическим развитием событий на южном участке Восточного фронта, в котором виноват был он сам, поскольку придерживался курса, давно уже доказавшего свою несостоятельность, что отбросил все заложенные им самим принципы насчет относительной значимости востока и запада. Ушли три вновь сформированные дивизии из Польши, одна из Дании и две с юго-востока, все они являлись ближайшими или потенциальными кандидатами для отправки на запад. В ночь на 24 марта он начал грабить ресурсы запада всерьез. Йодль пишет в своем дневнике: «Батальоны штурмовых орудий 326, 346, 348 и 19-й авиаполевых отправляются на восток», и дальше: «Главнокомандующий на Западе отдает 349-ю пехотную дивизию», а на следующий день последний и самый серьезный удар: «Срочно перебрасывается 2-й корпус СС». Поскольку танковая дивизия Лера перебрасывалась в Венгрию, запад оказался теперь без единой полностью боеспособной танковой дивизии, и это в тот момент, когда со дня на день могло произойти вторжение.