Валерий Перевозчиков - Ну здравствуй, это я!
- Название:Ну здравствуй, это я!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вагриус
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:5-9697-0221-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Перевозчиков - Ну здравствуй, это я! краткое содержание
Французы говорят: за каждым великим человеком стоит великая женщина. Для Владимира Высоцкого такой женщиной стала французская киноактриса Марина Влади.
В их совместной жизни были и сказка, и легенда, и тайна. Но было и обыкновенное, человеческое: проблемы, трудности. Книга эта — прикосновение к тайне их отношений, к сложному внутреннему миру двух незаурядных личностей. Словом, как писал Владимир Высоцкий:
Пусть в нашем прошлом будутрыться после люди странные,И пусть сочтут они,что стоит все его приданое, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.Ну здравствуй, это я! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Потом по дороге в Будапешт они начали говорить, что нужно бы сделать фильм, что русские обещали снять картину, где он играл бы Пугачева,
а она — Екатерину, а потом не захотели, чтобы снимался Высоцкий, и не сделали фильма.
Марина вообще мне рассказывала, что когда она не была женой Высоцкого, ей все все обещали, а когда приехала в Союз, то даже Тарковский боялся с ней работать.
Тогда мы подумали, что надо бы снять такой фильм, что Марина попробует достать деньги… Но не получилось.
После этого были еще встречи с Володей в Париже — кажется, дважды…
Когда на панихиде я издали увидел Марину, то подумал, что надо найти повод для встречи с ней. Вероятно, это произошло потому, что в то печальное утро я как фотограф имел возможность, не привлекая к себе внимания, рассмотреть Маринино лицо, попытаться представить себе ее душевное состояние. И неожиданно я понял, что эта женщина, оказавшаяся в сложнейшей и драматической ситуации, совсем не растеряна. В безмерном своем горе она предельно собрана, сосредоточена, словно уже приняла — на четвертые сутки после трагедии — какие-то глубоко продуманные, может быть, пока скрываемые от посторонних, решения — как же ей жить дальше. И подумалось тогда, что, невзирая на внешнее спокойствие Марины, возможно, она нуждается в помощи и поддержке.
Поэтому на следующий же день после вселенского прощания с Володей я обратился к Михаилу Леонтьеву, доброму знакомому и покровителю всех фотографов страны, с просьбой о встрече с Мариной. Задача была решена им через известного в театре и кино фотографа Валерия Плотникова, чьи снимки Володи и Марины хорошо известны. Правда, встреча эта состоялась лишь через месяц…
24 августа 1980 года меня ожидала встреча с Мариной Влади. Встреча эта неожиданно определила на следующие два года меру моего участия в делах, связанных с памятью Высоцкого.
В воскресенье, за десять дней до Володиных сороковин, мы отправились на дачу кинодраматурга Эдуарда Володарского в писательский поселок Пахру на 36-м километре Калужского шоссе. По дороге за город к нам присоединились Сева Абдулов — самый, пожалуй, близкий из сверстников друг Володи, преданнейший «оруженосец» Высоцкого, врач скорой помощи Игорь Годяев и Валерий Янклович. Последний, по существу, являлся главным «импресарио» Высоцкого, тянувшим лямку организации Володиных концертов, и тогда администратор Театра на Таганке. Кстати, Валерий даже снимался в этом до мелочей известном ему амплуа вместе с Володей в фильме Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» в роли администратора Большого театра.
После подробного разговора с хорошо знакомыми ей моими спутниками Марина вопросительно подняла взор на меня. По причине весьма дальнего знакомства с Володей представился я предельно кратко. Выразил соболезнования. Марина устало кивнула головой. Я в двух словах рассказал о съемках Володи и показал взятую с собой фотографию из серии портретов в гримерной, на которой Володя написал мне «добро». Марина слабо улыбнулась:
— А, так это ваши снимки. Володя их любил.
Тут я набрался смелости и спросил, чем бы мог
быть полезен. Неожиданно для меня Марина оживилась и охотно ответила:
— Сейчас у меня одна забота: переснять архив.
Из дальнейшего я понял, что Марина всерьез переживает за рукописи. Что опасается всех и вся: фанатиков-поклонников, недоброжелателей, просто жуликов, КГБ, да мало ли кого могли — по ее мнению — интересовать бесценные листки, исписанные Володиной рукой. Листки, которые хранят тайну рождения его песен, стихов, пока еще никому не известной прозы…
Я обратился к Плотникову. Нет ли у него возможности сделать эту работу? Оказалось, что, к сожалению, подобной возможности нет. После такого ответа я и попросил Марину доверить эту работу мне. Марина, обрадованная моим согласием, столь же неожиданным, вероятно, как и само мое появление, сразу же перешла на деловой тон. Прежде всего сказала о главных условиях: работа должна быть сделана срочно из-за предстоящего ее отъезда, и ни один листок не должен быть вынесен даже на короткое время за стены Володиной дачи. При этом она показала рукой через распахнутое окно на аккуратный домик с высокой крышей в глубине участка.
Ближе к вечеру проведать Марину зашел сосед по дачному поселку писатель Юрий Трифонов. Состоялся короткий разговор, который меня буквально потряс. Некое резюме, сделанное Мариной в конце этого разговора, окончательно прояснило ситуацию:
— Во-первых, ни о каком издании мною Володиных стихов за рубежом, прежде чем они будут
опубликованы здесь, на его родине, не может быть и речи. Это я обещаю. А во-вторых, весь творческий архив Владимира я готовлю к передаче в ЦГАЛИ, почему и спешу снять с рукописей фотокопии.
На следующий день работа над архивом началась. Практически всю следующую неделю я безвылазно сидел на даче.
Сначала Марина категорически не хотела появляться на Володиной даче. Жила она в доме у Володарских. Но я попросил ее обязательно приходить на дачу: бессмысленно же снимать творческий архив поэта хотя бы без самого предварительного разбора, как груду случайных бумажек. После долгих уговоров Марина появилась, вооружившись бутылкой сухого шампанского и ментоловыми сигаретами. Начала разбирать драгоценные листы, каждый из которых будил в Марине столько воспоминаний! Много за эти недолгие дни узнал я о Володе. Это наполнило иным смыслом личные впечатления от редких встреч с ним. Рассказала Марина и о самой даче — как ее задумали и строили, как мечтали пожить в ней. А провели здесь, по сути, несколько дней. Я обратил внимание, что на торцах двух ступеней винтовой лестницы на уровне головы человека среднего роста наклеена широкая пластырная лента. Потрогал. Под пластырем что-то мягкое, похоже, вата. Марина пояснила, что это ее рук дело: Володя как-то ударился головой, собравшись идти спать на второй этаж…
Работа над архивом шла споро. По мере разборки и сортировки листов по каким-то понятным только Марине признакам я их фотографировал и сразу же проявлял пленки в ванной комнате.
По залу, на специально натянутой для этого веревке развешивал для сушки. А потом свернутые просушенные пленки Марина бережно заворачивала в фольгу и складывала одну за другой в ка-кую-то большую пиалу. Сон словно избегал меня, давая возможность быстро сделать все необходимое. Засиживались допоздна, пока Марина не уходила к Володарским. Ну а я ненадолго засыпал прямо в кресле или на диване у камина.
Когда работа была в основном закончена, Марина попросила фотографию, подаренную мне Володей, и рядом с его автографом написала: «Спасибо Вам». Поскольку к этому времени Марина разрешила мне перейти на «ты», я удивился, мол, почему «Вам».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: