Леонид Кузнецов - Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)

"Я считал,- разъясняет Д. Макартур свое предложение,- что это заставило бы Японию перейти от наступления к обороне и сберегло бы много крови, денег и усилий, необходимых для того, чтобы отвоевывать потерянные земли. Поэтому я, узнав о разгроме гитлеровцев под Москвой, обратился с рекомендацией, чтобы Советский Союз ударил по японцам с севера. Такой натиск, поддержанный военно-воздушными силами США, которые были бы сосредоточены в Сибири, сковал бы деятельность японских ударных сил, нейтрализовал их первоначальные успехи и позволил бы выиграть время, чтобы усилить Филиппины и голландскую Восточную Индию".

Комментариев здесь особых не требуется. В данном случае Д. Макартур играл на руку генеральному штабу Гитлера, который, конечно же, мечтал о том, чтобы на Дальнем Востоке СССР получил второй фронт и его войска были бы скованы в регионе, расположенном на огромном расстоянии от европейских театров военных действий.

В 1937 году Д. Макартур вместе с президентом Кэсоном побывал в Японии. И с какими же впечатлениями возвратился он? Главное, заключил "Наполеон Лусона", состоит в том, что Токио действительно нуждается в "жизненном пространстве", что Япония не может существовать, не захватив другие земли{8} (но почему-то Филиппины выводились из зоны аппетитов японцев).

"Располагая небольшим количеством земли в границах своих четырех островов,- писал Д. Макартур в "Воспоминаниях",- японцы едва ли были способны прокормить свое растущее население. Обладая великолепной рабочей силой, Япония в то же время не имела достаточно сырьевых ресурсов для развития производства. Японцам недоставало сахара - поэтому они оккупировали Формозу. Им не хватало железа - поэтому они захватили Маньчжурию. Им не хватало угля и древесины - они вторглись в Китай. Они не испытывали достаточной безопасности для себя - и поэтому они взяли Корею. Без указанных продуктов (непонятно, к каким продуктам относится чувство "недостаточной безопасности".- Л. К.), которыми как раз обладали эти (подвергшиеся агрессии.- Л. К.) нации, их (японцев.- Л. К.) промышленность могла задохнуться, миллионы рабочих были бы выброшены на улицу, и тогда наступила бы экономическая катастрофа, которая могла легко привести к революции."

Такое понимание японских предпринимателей, страдающих от нехватки бирманского хлопка и индонезийской нефти, такое сочувствие японским фабрикантам наводят на определенные мысли. Во всяком случае, помогают найти ответ на некоторые, с первого взгляда невероятные решения и поступки Д. Макартура. Невольно возникает предположение: не рождалось ли сочувствие к японскому предпринимателю во многом из личной заинтересованности Д. Макартура в процветании филиппинского горнорудного дела за счет военных поставок на волне гонки вооружений. Ведь, как уже говорилось, Д. Макартур владел акциями компаний, предприятия которых занимались на Филиппинах разработкой и добычей полезных ископаемых. Он не мог не учитывать интересы дельцов, с которыми был тесно связан.

Даже денонсирование в 1939 году японо-американского торгового договора не нарушило взаимовыгодных связей. Американские монополии не только не прекратили поставки в Японию сырья, продовольственных товаров, но увеличили снабжение военной промышленности Страны восходящего солнца рудой, сельскохозяйственной продукцией и т. д. Только из Филиппин вывоз железной руды в Японию в 1936 - 1940 годах вырос более чем вдвое. Казалось, этот щедрый поток, эта мощная инъекция в мускулы милитаристской машины прекратятся после введения правительством США в 1940 году лицензий на вывоз некоторых товаров в Японию. Ничего подобного! За первые пять месяцев 1941 года экспорт Филиппин в Японию увеличился на 125 процентов по сравнению с тем же периодом 1940 года. Но ведь, кроме этого, существовал еще и скрытый экспорт. Филиппинские компании, точнее американские монополии на Филиппинах, вывозили ту же руду, древесину, сахар в оккупированные Японией районы Китая и Индокитая, в зависимый от них Таиланд и Гонконг. Причем объем поставок Японии через эти "третьи каналы" резко возрастал по мере приближения войны.

А война приближалась стремительно. Но, судя по всему, не для Д. Макартура. Он сохранял полнейшее спокойствие. Еще в 1939 году "Наполеон Лусона" сделал заявление (и придерживался высказанного в нем мнения даже не до первой, а до сотой сброшенной японцами бомбы на Филиппины), которое подтверждало его прежнюю позицию, обосновывающую политику умиротворения:

"Считается (по моему мнению, ошибочно), что Япония имеет захватнические намерения в отношении этих островов. Я не вижу оснований для столь странных представлений... Сторонники этой теории не уяснили себе достаточно логику японского мышления... Не существует никаких разумных причин, по которым Япония или какое-либо другое государство стали бы покушаться на суверенитет этой страны".

Осенью 1941 года японцы перестали тщательно скрывать подготовку к нападению на Филиппины. Военный министр Того по кличке "Бритва" уже распоряжался захваченными портами на китайском берегу, уже Тайвань окончательно превратился в авианосец японских ВВС с четко определенным курсом - Филиппины. Американская разведка подтверждала готовящееся нападение.

Подразделение дешифровалыциков ВМС США находилось на острове Коррехидор. Они располагали знаменитой тогда машиной "Пёрпл" (ее называли "лучшими щипцами, которые колят любые орехи", то есть шифр) и прослушивали эфир, прежде всего "японский дипломатический радиопоток". Полученные данные, правда со значительным опозданием (служба отдыхала в воскресенье и праздничные дни), доставлялись Макартуру или его начальнику штаба. Знакомясь с данными об активизации вооруженных сил Японии, Д. Макартур, как пишет Р. Левин, часто допускал замечания, которые бумага не выдерживает.

Это в штабе. А перед журналистами Д. Макартур пускался в рассуждения о том, что, может быть, японцы и вынашивают планы высадки на Филиппинах, но не сделают этого из боязни встретить сильный сокрушающий удар его, Дугласа Макартура. Так что не волнуйтесь.

Одновременно Д. Макартур продолжал успокаивать публику обещаниями сбросить в море японцев, применяя тактику контрудара с суши. В конце концов, убеждал "Наполеон Лусона", если не будет пушек с прожекторами (однажды он заявил: "Дайте мне семь 12-дюймовок да еще 32 прожектора, и я закрою проливы". И это на защиту страны, береговая линия которой больше береговой линии США!), ничего страшного не случится - одного присутствия американских солдат на архипелаге уже достаточно. Ведь японцы в силу своей второсортности, неспособности освоить технику, не смогут, мол, даже поднять в небо самолет. Д. Макартур упорствовал в этом расистском утверждении даже тогда, когда японская авиация совершила бомбовые атаки на американские войска. "За штурвалами сидят не японцы,- говорил генерал-спаситель,- а европейцы".