Леонид Кузнецов - Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)

В такой ситуации Д. Макартур продолжал выступать с заявлениями, смысл которых сводился не только к необходимости продолжения войны, но и ее расширения. Последовал ряд раздраженных высказываний со стороны Трумэна, его помощников. Наконец, на заседании объединенного Комитета начальников штабов под председательством генерала Брэдли единодушно принимается рекомендация освободить Д. Макартура от всех занимаемых постов.

Вне всякого сомнения, "Американский кесарь" стал жертвой противоборствующих сил в высшем эшелоне американской элиты, этого главного штаба военно-промышленного комплекса. В нем четко оформились правые и ультраправые группировки. Д. Макартур относился к последним. Он выступал за проведение наиболее жесткого антикоммунистического курса, без всяких компромиссов. Шаги, приближающие к принятию идеи мирного сосуществования, он называл "умиротворением", постоянно приговаривая при этом, что следует стремиться только к "полной победе", что "полной победе нельзя найти никакой замены". Такая позиция вызывала недовольство не только в США, но и у союзников Соединенных Штатов. Она лишала буржуазию возможности маневрировать, использовать полнее пропагандистские средства для достижения все тех же антикоммунистических целей, но не столь кондовыми методами, за кои ратовал Д. Макартур.

Так, например, Фулбрайт, сенатор от Арканзаса, которого называют антиподом Макартура (представляется более точным другое сравнение: Макартур и Фулбрайт шли одной и той же дорогой, только первый, громко топая сапогами, маршировал по правой, а второй, мягко расстилая "простыни из либеральных кружев", осторожно ступал по левой стороне), считал, что в интересах капитализма следует совершенствовать его, вырабатывать гибкость по отношению к другим народам. Невыгодно, убеждали сторонники идей сенатора, загонять оппонента в угол. От этого он становится вдвойне сильнее, а значит, вдвойне опаснее. Д. Макартур же хотел загнать всех в угол. Именно это он считал наиболее выгодным для США. Часто такая мистика (а разве не мистика оценка силы СССР и социалистических стран) превращалась для Макартура в реальность. Именно здесь лежит главная причина его проигрыша как политического и военного деятеля. А отнюдь не капризы, неуживчивость, мания величия. Хотя, конечно, эти черты поддерживали мистицизм. В данном случае у опытного генерала прагматизм превращался из ускорителя движения по трассам политической жизни США в его тормоз, наконец, в тупик-ловушку, из которой нет выхода.

Конечно же, в Вашингтоне не могли не принимать во внимание мощь Советского Союза, укрепление сил социализма, нарастание национально-освободительного движения. Поэтому там пытались лавировать. Д. Макартур же шел напролом, он требовал крови коммунистов, не боялся на людях "перегнуть палку".

Скорее всего Д. Макартур удержался бы на своем посту и даже преодолел бы "проэйзенхауэровское тяготение" значительной части американской буржуазии и стал президентом. Если бы не поражение американской военной машины в корейской войне. Кого-то надо было наказать. На кого-то свалить вину. Президенту к тому же хотелось в глазах мирового общественного мнения прослыть миротворцем, а Д. Макартур был далеко не "голубем" и "в клюве" носил не оливковую ветку, а атомную бомбу. Не Трумэн-де, не военно-промышленный комплекс раздувал атомный психоз, осложняя обстановку, вывалял в грязи престиж США, ибо в конце концов провалился со своей агрессивной войной, не сумев поставить на колени Корейскую Народно-Демократическую Республику. Во всем-де виноват солдафон Макартур со своими "безответственными заявлениями", ошибками как военного стратега. Макартур представился идеальной фигурой, и его не пощадили те, кто растил проконсула, кто осыпал его наградами и поздравительными телеграммами.

Это было необычное на таком уровне увольнение - немедленное, в 24 часа, без церемоний, приемов, обмена речами, без передачи толком дел, без букетов роз и фейерверков. Но стоило ли обижаться Макартуру на своих? Да, выставили из "Дай ичи", не придерживаясь джентльменских правил, грубо, оскорбительно. И до и после Макартуру приходилось переживать неприятности, особенно тогда, когда его "ставили на место". Вскоре после войны американская компания "Ремингтон рэнд" предложила Д. Макартуру пост председателя совета директоров (если он выйдет в отставку). Генерал поблагодарил, сам того не зная, что придет время и он воспользуется предложением.

Как-то на собрании акционеров "Ремингтон рэнд" один из участников спросил, почему у Макартура нет ни одной акции компании?

- Сядьте!- отрезал генерал задавшему вопрос, в котором он узнал капрала, служившего в дивизии "Радуга".

Это не понравилось почтенной публике. Не уловив ситуацию, Макартур продолжал:

- Я вкладываю свои деньги в предприятия военной промышленности, чтобы помочь своей горячо любимой родине.

Еще больше рассердились "одернутые". Когда же Д. Макартуру сказали, что бывший капрал, которого он "осадил", владеет 30 процентами акций "Рэнд", он испытал то, что испытывал капрал, когда на него обрушивались брань и угрозы генерала. Дуглас Макартур немедленно приобрел акций на 12 тысяч долларов. Об этом объявили на следующем заседании акционеров "Ремингтон Рэнд". Льюис Гилберт улыбался: "Капрал поменялся ролями с пятизвездным генералом". По словам журналиста, "его унизительно раздели за такую тривиальную вещь", почти так же, как это "сделал Першинг в 1918 году".

Все это были унизительные, оскорбительные ситуации. Но, конечно, несравнимые с позором отставки. Даже не самой отставки, а формой, в которой все это произошло. "Я публично опозорен после 52 лет службы",- горько пожаловался он Уильяму Себолду, главному представителю госдепартамента в штабе. От себя Себолд добавляет: "Смотреть на него было больно". С "Наполеоном Лусона" обошлись хуже, чем с Наполеоном Бонапартом, когда выпроваживали его на Эльбу, заметил один из близко знавших генерала. Вспомним, 6 апреля 1814 года Наполеон во дворце Фонтенбло отрекся от престола - таковым было требование Александра, русского царя, признанного главы антинаполеоновской коалиции. Удивительное совпадение - ведь именно в апреле, только пятью днями позже был свергнут и "Наполеон Лусона".

Попрощаться с Д. Макартуром приехал Хирохито. "По лицу императора, когда он обнимал генерала,- свидетельствует Уитни,- текли слезы". Автокортеж в аэропорт 16 апреля 1951 года напоминал похоронную процессию.

Итак, "Наполеон Лусона" заканчивал карьеру. Не так, как он этого хотел и ждал.

Д. Макартура нередко, и в общем справедливо, называют знаменем правящего класса. Да, унижая его, выгоняя с позором, американская буржуазия унижала и себя. Но при сложившихся обстоятельствах не в той степени, в какой бы это могло произойти, то есть допустимой, неопасной. Лучше назвать Макартура "выжившим из ума стариком, дутой фигурой, страдающей паранойей и манией величия", чем наградить подобными эпитетами объединенный комитет начальников штабов, президента, Белый дом, систему.