Иван Ласкин - На пути к перелому

Хотя враг нес большие потери, но все же был сильнее нас, так как имел резервы и неограниченное количество боеприпасов. Выйдя на гребень высоты с Итальянским кладбищем, он серьезно улучшил свое положение и ослабил нашу оборону на важном ялтинском направлении. Таким образом, в эти дни противник добился успеха на обоих направлениях.

Командарм И. Е. Петров передал в наше распоряжение два батальона морской пехоты и потребовал активизировать действия, прочно удерживать оборону.

Учитывая, что гитлеровцы наших ударов не ожидают, я решил 20 декабря провести внезапную контратаку всеми силами сектора. Поставив задачи полкам, мы с комиссаром дивизии Солонцовым вечером направились во 2-й полк морской пехоты к майору Н. Н. Тарану. Шли в темноте по знакомой нам тропе. Метрах в восьмидесяти от командного пункта нас тихо окликнули два моряка, вооруженные винтовками и гранатами. Они доложили, что высланы командиром полка встретить нас и незаметно для немцев провести в его землянку.

- Какая в этом необходимость? - удивился я.

- Так немцы же находятся отсюда и от землянки командира полка метрах в шестидесяти, - почти шепотом объяснил один из моряков. - Впереди этой тропы и землянки командира лежат с гранатами наши ребята. Надо очень осторожно идти. Немцы на любой шорох открывают огонь из автоматов...

Войдя в маленькую полутемную землянку, мы не сразу увидели командира полка. Окруженный моряками, он тихо давал им какие-то указания.

- Неужели немцы находятся в шестидесяти метрах от вас? - спросил я Тарана.

- Так точно, а кое-где в ближе.

- Как же вы отсюда можете управлять полком и где он, собственно, у вас?

- Мои люди занимают оборону на обратном скате северо-западной части высоты с Итальянским кладбищем и несколько севернее. А я всегда руковожу боем, находясь почти на самых передовых. И каждый матрос знает это мое местонахождение. Но если я отсюда уйду, то и командиры батальонов могут отойти подальше, а там, смотришь, и матросы... - Таран улыбнулся: - Простой расчет... А на занимаемом невыгодном рубеже обороны мы удержимся, так как все снаряды падают далеко за нами. И к землянке немцы не подойдут. Не успеют: мы их ночью уничтожим, уже разработан план. Ни один гитлеровец не должен уйти отсюда...

Таран рассказал, что пробравшиеся в нашу оборону немцы ночью боятся быть в одиночестве и собираются в группы. Разведчики засекли местонахождение каждой из них. Командир полка создал свои группы, которые должны были скрытно приблизиться к гитлеровцам и в определенный момент забросать их гранатами и тут же атаковать. В те дни у нас автоматов еще не было, поэтому в ближнем бою главным оружием являлась "карманная артиллерия" - ручная граната. Этот план Тарана нам понравился.

- Но разве это план действий всего полка? - спросил я его. - Это не выход из тяжелого положения.

- На большее у меня нет сил, - вздохнул командир, - в полку очень большие потери.

- Но вы же получаете от нас батальон моряков Перекопского полка, напомнил я. - Вам надо уничтожить противника не только в районе командного пункта, а и на всей северной части высоты и занять ее.

- Вот этот батальон я и введу завтра. На это будет особый план. Я вызываю сюда всех командиров батальонов, и с ними подработаем вопрос.

- Учтите, что и враг имеет свои планы атак, в том числе, может быть, и налета на вашу землянку. Поэтому вам следует перейти в более безопасное место, - посоветовал Солонцов.

- В тылу ведь нет ни одной землянки. А задачи надо ставить при свете.

Довод был убедительный, хотя мы и видели, что действия этого храброго командира полка скованы противником, находившимся совсем рядом. Мы дали Тарану советы по использованию сил и взаимодействию с 7-й бригадой и 31-м полком.

- Задача понятна, и полк ее выполнит, - твердо сказал Таран. - А как лучше действовать, подумаем.

Мы пожелали морским пехотинцам боевых успехов и молча, опять в сопровождении матросов, пошли по тропинке на свой передовой наблюдательный пункт на Федюхиных высотах.

Утром майор Таран доложил, что при ночном налете наших матросов, немцы, находившиеся в районе его командного пункта, полностью уничтожены. А батальон капитана Слезникова, разгромив гитлеровцев на гребне высоты у церкви, соединился с группой Мезенцева. Поэтому и КП полка остался на прежнем месте.

В ночь на 20 декабря командующий СОР доносил в Ставку И. В. Сталину и Наркому Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецову, что после трех дней ожесточенных атак противника положение наших войск стало тяжелым. Они упорно отстаивают оборонительные рубежи и несут серьезные потери, но снарядов для некоторых калибров нет, а для других боезапас на исходе. Резервы исчерпаны.

На это донесение Нарком ВМФ 20 декабря телеграфировал, что Севастополь должен быть удержан.

Еще более решительно реагировала Ставка Верховного Главнокомандования. В тот же день была направлена директива командующему Закавказским фронтом, в которой предписывалось: подчинить во всех отношениях Севастопольский оборонительный район командующему Закавказским фронтом; немедленно направить в Севастополь одну стрелковую дивизию или две стрелковые бригады и пополнение не менее 3000 человек; оказать помощь СОРу силами не менее пяти авиаполков; доставить боеприпасы в Севастополь{21}.

Одновременно вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому было приказано немедленно вернуться в Севастополь для руководства военными действиями.

Во исполнение этих указаний уже 21 декабря из Новороссийска началась переброска по морю 79-й курсантской бригады, а 21 декабря в Поти на морские суда начали грузить 345-ю стрелковую дивизию, боеприпасы в горючее.

На фронте нашего сектора с утра 20 декабря все полки и 7-я бригада морской пехоты перешли в контратаку и к 14 часам 30 минутам полностью овладели гребнем высоты с Итальянским кладбищем и улучшили позиции в районе Камар. Здесь особенно героически сражались 7-я рота 514-го полка, которой командовал лейтенант Орлов. В тот день она трижды ходила в штыковой бой. В последней атаке вместе с ротой участвовал и начальник штаба 514-го полка капитан П. М. Островский. Держа в руке маузер, он подавал команды, подбадривал бойцов, увлекал их за собой. Рядом с ним, стреляя на ходу, бежал матрос Е. И. Бурлай.

Немцы вначале отстреливались, а затем стали отступать. Но матрос заметил, что два фашиста укрылись за насыпью и продолжали стрелять из автоматов. Бурлай бросил в них ручную гранату, а потом почти в упор сделал два выстрела из винтовки. Рота достигла второй цепи немцев, укрывшихся в окопах. Завязался жаркий штыковой бой. В этот день на счету одного только Бурлая было 11 убитых фашистов. А всего за день 7-я рота уничтожила более двухсот гитлеровцев.