Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

Несмотря на все различия между авторами приведенных цитат (а мне едва ли нужно доказывать, что различия очень велики), оба едины в своем мнении, что вторая мировая война могла бы быть предотвращена, если бы СССР, Англия, Франция и США (а как минимум — СССР, Англия и Франция) быстро, твердо и решительно образовали эффективный барьер против агрессии фашистских держав.

Кто помешал образованию такого барьера? Советский Союз? Нет, Советский Союз в этом невиновен! Наоборот, Советский Союз сделал все возможное для создания барьера против агрессии. Сказанное на предыдущих страницах не оставляет в этом ни малейшего сомнения. Образованию тройственного барьера в действительности помешали «кливденская клика» в Англии и «200 семей» во Франции. А если говорить о лицах, которые помогали Гитлеру, которые предали дело мира, которые наиболее полно олицетворяли эти реакционные силы и наиболее активно проводили угодную им политику, то надо в первую очередь назвать Чемберлена и Даладье. Особенно Чемберлена, ибо вне всякого сомнения он играл ведущую роль в лагере «умиротворителей».

Нередко английские историки и политики стремятся хоть немножко обелить зловещую фигуру героя мюнхенской политики и пишут о «трагедии человека, имевшего добрые намерения». Так изображает Чемберлена, например, видный консервативный деятель Маклеод [146]в своей биографии последнего предвоенного премьера. Все такие попытки являются не чем иным, как лицемерной фальсификацией истории. Для людей, которые берутся управлять государством, мало иметь «добрые намерения» — от них требуется умение находить правильные методы их осуществления. Невиль Чемберлен явно не обладал таким умением, и потому его «добрые намерения» привели лишь к страшной катастрофе. Да и были ли у него действительно «добрые намерения»? Апологеты Чемберлена любят говорить, что он стремился к миру. Допустим, но к какому миру? Все, что нам известно о Чемберлене, говорит о том, что может быть он стремился к миру для Англии и Франции, но готов был ради этого залить кровью СССР, Польшу, Чехословакию и многие другие страны. Можно ли такие намерения именовать «добрыми»?

Нет, нет! Чемберлен и Даладье на великом суде истории не заслуживают снисхождения. Трудно переоценить всю глубину их ответственности за содействие развязыванию второй мировой войны и за бесчисленные жертвы, потери и страдания, которые она принесла с собой человечеству.

В 5 часов 30 минут утра 1 сентября 1939 г., без предварительного ультиматума или формального объявления войны, гитлеровская Германия напала на Польшу. В 5 часов 40 минут утра Гитлер выступил по радио с обращением к своей армии, в котором заявлял, что польское правительство отклонило мирное урегулирование спорных вопросов и поэтому он вынужден апеллировать к силе оружия. Одновременно дивизии вермахта перешли границы Польши из Восточной Пруссии, Померании, Познани и Словакии, а германская авиация обрушилась всей своей мощью на польские города. В тот же день, 1 сентября, нацистский лидер Данцига Ферстер объявил о воссоединении этого города с третьим рейхом.

Перечисленные события сразу поставили правительства Англии и Франции перед грозным вопросом: что делать?

Формальный ответ на этот вопрос был очень прост. 31 марта 1939 г. Англия и Франция дали Польше одностороннюю гарантию ее целостности и независимости. 6 апреля того же года заявлением польского министра иностранных дел Бека эта односторонняя гарантия была превращена в двухстороннюю с тем, что в дальнейшем между Польшей и Англией будет подписан формальный пакт взаимопомощи (между Польшей и Францией такой пакт уже существовал). Действительно, 24 августа 1939 г. Польша и Англия заключили подобный пакт. Таким образом, 1 сентября 1939 г., когда гитлеровская Германия напала на Польшу, Англия и Франция, в соответствии с буквой и духом названных соглашений, должны были бы немедленно и безоговорочно с оружием в руках выступить на защиту своего союзника…

Должны были бы! Но тут-то как раз и начинали обнаруживаться те подводные камни, которые толкали внешнюю политику Англии и Франции с пути разума и чести на путь глупости, лицемерия и предательства. Я подробно рассказывал, как упрямый саботаж со стороны правительств Чемберлена и Даладье воспрепятствовал заключению накануне войны тройственного пакта взаимопомощи между СССР, Англией и Францией — единственной меры, которая могла воспрепятствовать гитлеровской агрессии, предупредить нападение Германии на Польшу. Я рассказывал также о безумной политической слепоте и легкомыслии «правительства полковников» в Варшаве, хвастливо заявлявшего, что ему не нужна помощь СССР для защиты от гитлеровской Германии. Вот почему первой мыслью английского и французского премьеров при получении известий о грозных событиях в Польше, мыслью, которая, конечно, не высказывалась открыто, но которая доминировала над их сознанием, было: а нельзя ли как-либо уклониться от выполнения: данных Польше обязательств? Я прямо говорю о наличии такой мысли у Чемберлена и Даладье, потому что, как мы это скоро увидим, их действия в течение последовавшего затем месяца являлись точным воплощением ее на практике.

Формально события развертывались так: 1 сентября в 9 часов 40 минут английский и французский послы в Берлине вручили германскому министру иностранных дел Риббентропу заявление своих правительств, сущность которого сводилась к ультиматуму: если Германия немедленно не прекратит военных действий и не эвакуирует из Польши свои войска, Англия и Франция выполнят договорные обязательства в отношении Польши.

За 12 часов до этого, вечером 31 августа, Муссолини, который официально еще оставался «нейтралом», предложил урегулировать германо-польский конфликт путем посредничества: должна была спешно собраться «конференция пяти» (Германия, Италия, Англия, Франция и Польша) и разрешить спорные вопросы за зеленым столом. Итальянскому диктатору явно мерещился новый «Мюнхен». Чемберлен и Даладье ухватились обеими руками за предложение Муссолини и стали затягивать выполнение своих обязательств перед атакованным союзником. Именно поэтому они в течение 54 часов после нападения Германии на Польшу не объявляли ей войны. По всей вероятности, они ждали бы и дольше в надежде «мюнхенским» путем разрешить германо-польский конфликт. Но тут расчеты умиротворителей спутал Гитлер. Он потребовал в качестве предпосылки для «конференции пяти» аннулирования англо-французского ультиматума от 1 сентября. Чемберлен и Даладье на это не решились: уж слишком высоко поднялась в их странах волна гнева и негодования против гитлеровской агрессии. В результате попытка Муссолини провалилась. Война пошла дальше своим железным шагом.