Иван Майский - Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)

В обстановке войны поездка Идена в Москву была, естественно, обставлена большой секретностью. План был составлен такой: Иден отправляется в СССР морем от Англии до Мурманска и за этот отрезок пути ответственность берет на себя британское правительство; далее Иден из Мурманска отправляется в Москву, и за этот отрезок пути ответственность, естественно, берет на себя Советское правительство. Отъезд из Лондона был назначен на час дня 7 декабря, которое приходилось на воскресенье. Специальный поезд должен был доставить Идена и сопровождающих его лиц в известную морскую базу Инвергордон в Шотландии, а оттуда специально выделенный эсминец должен был перевезти их в еще более известную морскую базу Скапа-Флоу на Оркнейских островах, где вся делегация должна была погрузиться на большой крейсер «Кент» для дальнейшего следования в Мурманск. «Кент» принадлежал к типу так называемых вашингтонских крейсеров, водоизмещение которых, по Вашингтонскому договору 1922 г., официально определялось в 10 тыс. т. Фактически тоннаж «Кента» составлял около 15 тыс. т. Это было очень мощное, быстроходное судно с четырьмя винтами, которое развивало скорость в 27 узлов. В адмиралтействе долго спорили, давать ли «Кенту» сопровождение из трех-четырех эсминцев, и в конце концов решили этого не делать. Эсминцам трудно было угнаться за столь быстроходным крейсером, особенно в бурную погоду; к тому же столь значительную группу судов немцы могли легче открыть и выследить. Гораздо безопаснее считалось отправить «Кент» в одиночку, ибо быстроходность крейсера делала его почти неуязвимым для подводных лодок, а тьма, господствующая в это время года в северных широтах, предохраняла его от атак германских бомбардировщиков.

В нашем посольстве никто, кроме моей жены, советника К.В.Новикова и шифровальщиков, не знал о предстоящей мне поездке. 7 декабря около полудня мы с женой вышли вдвоем как бы на обычную прогулку в соседние Сады Кенсингтона, оттуда прошли к станции ближайшего метро и таким образом добрались до вокзала, где на запасном пути стоял специальный поезд делегации. Там уже были англичане, а также провожавший меня советник К.В.Новиков. Мой несложный багаж состоял главным образом из теплых вещей на дорогу.

С этими теплыми вещами вышла длинная канитель. Ни шубы, ни валенок у меня в Лондоне не было: здесь они были не нужны. Жена с большим трудом разыскала и купила для меня в английском магазине имитацию шубы из трикотажа. Она была легка и тепла, но выкрашена в желтый цвет. В первый момент я даже усомнился, можно ли ее надеть. Позднее, уже в Мурманске, мороз заставил меня преодолеть эти сомнения. По улицам Москвы я ходил в своей желтой «шубе» почти как привидение: встречные останавливались и в изумлении смотрели на меня. Когда в 1943 г. я окончательно вернулся в СССР, я перекрасил шубу в черный цвет и с тех пор ношу ее с большим удовольствием: она меня греет, не тяготит и вдобавок еще напоминает об историческом событии, в котором мне пришлось принимать участие. Валенок в Лондоне, конечно, нельзя было купить, и мне доставили из воздушного министерства меховые сапоги, которые носят летчики. У меня имелась также меховая шапка-ушанка, случайно оставшаяся от тех времен, когда я был полпредом в Финляндии. С таким снаряжением я чувствовал себя вполне подготовленным для путешествия через полярные области и не ошибся: красоты не было, зато тепло имелось.

Распрощавшись с женой и пожав руку Новикову, я поднялся в вагон. Иден со своими коллегами был уже там. Поезд быстро рванулся вперед, и все стали возможно более комфортабельно устраиваться на своих местах. Глядя в сконто, я машинально наблюдал за стремительно проносившимися станциями, городами, деревнями, рощами, зелеными лужайками и думал. Думал о том, что ждет нас в пути и какова будет встреча в Москве. Думал о том, к чему приведут предстоящие переговоры и какое влияние они окажут на дальнейший ход войны. Вспоминал также свой вчерашний разговор с Черчиллем. Я зашел к нему проститься перед отъездом. Премьер, как всегда с сигарой в зубах, был очень любезен и высказал пожелание полного успеха встрече Идена с советскими руководителями. Я поблагодарил его и заметил, что буду рад вновь увидеть Москву. Черчилль пыхнул сигарой и, взглянув искоса сквозь синеватое облако дыма, спросил:

— Вы уверены, что встреча состоится в Москве?

Премьер явно отражал господствовавшие тогда в Англии опасения, что в конечном счете нам не удастся сохранить столицу. Иначе зачем же Москва была эвакуирована? Зачем новой официальной резиденцией правительства стал Куйбышев?

Я рассердился и с сердцем ответил:

— Что за вопрос? Конечно, переговоры будут происходить в Москве!

Черчилль несколько иронически посмотрел на меня и затем примирительно сказал:

— Все равно, где бы ни происходили переговоры — в Москве или, — он на мгновение запнулся и с трудом выговорил: — в этом вашем Ку… Куйбышеве, все равно желаю им полного успеха.

Сейчас, сидя в вагоне, я невольно задавался вопросом: где же все-таки состоятся переговоры? В Москве или в Куйбышеве? И как-то сам собой, стихийно, неудержимо, интуитивно складывался твердый ответ: конечно, в Москве! Только в Москве… Нет, нет, мы ни за что не отдадим Москву немцам!

В 5 часов дня мы все собрались к Идену на традиционный английский «чай». С министром иностранных дел ехали постоянный заместитель министра А.Кадоган, заместитель начальника генштаба генерал Ней и два работника Форин оффис Харвей и Фрэнк Робертс. Разговор был общий, светский, малоинтересный, и я уже собирался уйти в свое купе, как вдруг случилось что-то странное и непонятное. Поезд шел быстро, нигде не останавливаясь. Часов около шести мы пронеслись мимо какой-то небольшой станции и заметили на ее платформе сильное волнение: было необычно много людей, они бегали, жестикулировали, о чем-то, видно, горячо спорили. На следующей небольшой станции, мимо которой поезд тоже пробежал, не останавливаясь, мы увидели такую же картину, Это нас заинтересовало, но мы не могли понять, в чем дело.

Ясно было только, что случилось что-то важное. Тогда по приказу Идена на ближайшей за тем станции была сделана небольшая остановка. Один из сотрудников Идена выскочил на перрон и спустя несколько минут принес потрясающую новость: Япония напала на США.

Начальник маленькой станции, слышавший это сообщение по радио, не мог рассказать подробностей, в частности, не знал, где и как произошло нападение, но в самом факте нападения не было никакого сомнения.

Иден был сильно взволнован и сразу же задал мне вопрос:

— Что вы думаете об этом?

Я ответил, что выступления Японии можно было ждать с минуты на минуту и что теперь война по существу охватила весь земной шар, а соотношение сил между двумя лагерями явно изменилось в нашу пользу.