Александр Кравчук - Галерея римских императриц

«Опелий Макрин шлет привет своей жене Ионии Цельсе. Трудно переоценить, жена моя, сколь велико полученное нами благо. Ты, наверное, думаешь, что я говорю об императорской власти? Нет, не есть она столь уж велика, если судьба порой дает ее даже тем, кто ее не достоин. Я счастлив тем, что стал отцом Антонина, а ты – его матерью! Боги благословили нас, судьба оделила наш дом огромной радостью, и как же прекрасна с этого мгновения стала слава счастливой власти! Пусть боги и добрая богиня Юнона, которой ты поклоняешься, сделают так, чтобы сравнялся он своими заслугами с Антонином Пием, а я, отец его, в глазах всех был того достоин!»

И мы были бы не менее счастливы, если бы перед нами было подлинное письмо к жене, написанное римским императором. Но это, к сожалению, совсем не так. Документ, вне всякого сомнения, придуман с начала и до конца. И все же он достоин некоторых пояснений.

Когда император Каракалла в апреле 217 г. был убит по дороге из Эдессы в Карры одним из своих воинов, новым правителем империи легионеры провозгласили префекта преторианцев Макрина. Конечно, сенат узаконил эту ясно выраженную армией волю. Дождь высокопарных титулов и почестей хлынул на голову Диадумениана – малолетнего сына Макрина. Среди этих почестей было и присвоение ему имени Антонина – мальчика усыновили, как это ранее было сделано с Септими- ем Севером и Каракаллой, в род Антонина Пия и Марка Аврелия. Настолько яркой и живой была память об их полном славы правлении.

Однако счастливая судьба Макрина и его сына была очень краткой: летом 218 г. оба были убиты, даже не успев доехать до Рима.

Так почему же все-таки считается, что Нония Цельса – вымышленная фигура? Конечно, у Диадумениана должна была быть мать, но была ли она в тот момент жива? И действительно ли ее звали Нония? Не сохранилось ни одной монеты, ни одной надписи с ее именем. А ведь было правилом, даже если правление длилось очень кратко, награждать жену императора титулом августы, чеканить монеты с ее изображением и возводить в ее честь алтари и статуи! Сохранились, хотя и в очень небольшом количестве, монеты с изображением Диадумениана, но о Нонии Цельсе нигде более не упоминается.

Конечно же, тут появляется еще один вопрос: а чего ради автору упомянутого произведения понадобилось приводить это имя и придумывать фальшивое письмо? Возможно, он таким образом хотел почтить какой-то род или близкого человека, а может быть, польстить влиятельному лицу, покровительства которого он искал? Ведь проще всего завоевать чье-то расположение и благодарность, упоминая его имя как имя достойного, высокопоставленного в прошлом лица. Мера людского снобизма и жажда иметь возможность указать на отметившегося в истории предка просто не поддаются никакому описанию. На наших глазах происходит раздача аристократических титулов, фабрикуются генеалогические древа и гербы, выявляются не существовавшие никогда связи. Человеческая наивность и примитивный снобизм – бессмертны.

А что историки? Одни по разным причинам услужливо оказывали и продолжают оказывать любезности лицам, ищущим себе дедов и прадедов со славными или же просто звучными именами. Другие, в свою очередь, разоблачают эти выводы первых и тоже кое-что на этом выигрывают: по меньшей мере удовлетворение, а порой еще и позицию, способствующую научной карьере.

Iulia Cornelia Paula

Первая жена императора Гелиогабала, правившего в 219-222 гг. Получила титул августы Развод состоялся в конце 220 или в 221 г.

Семнадцатилетний Гелиогабал торжественно въехал в Рим лишь летом 219 г., хотя стоявшие в Сирии легионы провозгласили его императором еще в мае 218 г. Несмотря на свой крайне юный возраст, он еще до этого исполнял должность верховного жреца бога Элагабала в сирийском городе Эмессе. Эта должность в его роду была наследственной. В его жизни решающую роль играли две женщины: Юлия Меса – сестра императрицы Юлии Домны и ее дочь – мать Гелиогабала, Юлия Соэмия. Когда Каракалла был убит и императором стал Макрин, обе женщины распустили среди воинов слух, что отцом мальчика в действительности был Каракалла, а не Варий Авит, муж Юлии Соэмии. И местные легионы, очень привязанные к имени Каракаллы, провозгласили юного верховного жреца императором. Летом 218 г. Макрин и его сын Диадумениан потерпели поражение и были убиты. Новый император не спеша отправился в Рим через Малую Азию и балканские провинции. Его имя официально звучало теперь так: Марк Аврелий Антонин, хотя современники нередко именовали его Лже-Антонином. Но чаще всего его называли Гелиогабалом – по имени бога, верховным жрецом которого он был до объявления его императором.

Отправляясь в Рим, новый император захватил с собой черный камень – символ бога-покровителя Эмессы, и объявил Элагабала верховным богом всей Римской империи. Впрочем, он проявлял терпимость по отношению ко всем религиям, в том числе и к христианству. Но кроме камня Гелиогабал привез в столицу восточные обычаи, безумства, разнузданные оргии и непредсказуемую, дикую жестокость. В Риме воцарился террор. Злым духом нового правителя стала его мать Соэмия, тогда как Юлия Меса как могла старалась сдерживать безумства внука. Каждая из этих двух женщин сразу же получила титул августы.

Интересно, кому пришло в голову сразу же по прибытии в столицу женить Гелиогабала – ему самому или же его матери и бабке? Сам он говорил, что сделал это для того, чтобы как можно скорее стать отцом. И это говорил человек, над которым современники издевались, что он даже и не мужчина! Выбор пал на красивую девушку по имени Юлия Корнелия Павла. Имя звучное, но о ее семье нам ничего не известно. Может быть, она была родственницей известного юриста того времени Юлия Павла? Но это только домыслы, не имеющие никаких подтверждений.

Свадьба была на редкость пышной. Подарки по случаю бракосочетания императора получили не только сенаторы и всадники, но и их жены. Для рядовых граждан были накрыты столы: стоимость угощения составляла 600 сестерциев на каждого присутствовавшего. Для воинов тоже были устроены пиры – их стоимость на каждого приглашенного была на 400 сестерциев выше, чем для обычных граждан. Попотчевали всех и зрелищами – кроме гладиаторских боев в амфитеатрах проводились еще и охоты на диких зверей. Был убит один слон и пятьдесят один тигр – до сих пор такого в Риме не видели.

Итак, свадьба была пышной, но брак распался очень быстро: через несколько месяцев, самое позднее – через год с небольшим император отослал жену, якобы обнаружив у нее отметину на теле. По одним сведениям, он позволил ей на некоторое время оставить все привилегии императрицы, по другим – отобрал все и сразу. Юлия Павла стала частным лицом, и о ее дальнейшей судьбе нам ничего не известно.