Джон Гибсон - Над нами темные воды. Британские подводные лодки во Второй мировой войне

В городе спокойно. Прохожие приветствуют наше появление возгласами и ударами в ладоши. Широко улыбаются, а мне кажется, что они смеются над нашим маленьким джипом.

Японцы толкают по дороге огромные телеги с личными вещами. Китайцы наблюдают за ними с безразличием, но видно, что это стоит им немалых усилий. Толпа напоминает огромный вулкан, готовый в любой момент выплеснуть огненную лаву. И он действительно взорвался, после того как японцы сдали на британские склады свое оружие.

Японцы начали покидать остров 2 сентября. Последние дни для них были самыми тягостными. Их разрозненные группы, пытающиеся хоть как-то организоваться, появлялись в разных частях Гонконга. Многие представители Страны восходящего солнца пытаясь спастись от гнева китайских солдат нерегулярной армии, спускались по реке в джонках. Мы направляли этих бедолаг в Коулун, где их помещали в лагерь для военнопленных. В последний день на материк судами отправили около трех тысяч человек.

2 сентября в 11 часов японский флаг, висевший над каменной крышей здания резиденции командующего ВМС, опустился. Это стало неожиданностью, поскольку командующий флотом полагал, что разумно будет не трогать флаг до 16.00, когда завершится эвакуация, и поставил об этом в известность своих подчиненных. К половине одиннадцатого береговой отряд, состоящий из трех подразделений, под командованием командира боевой части оружия плавучей базы «Мейдстоун» незаметно окружили резиденцию главнокомандующего, где располагался штаб японских ВМС. Из укрытий моряки наблюдали за его последними конвульсиями и поглядывали на часы. Впереди было долгое ожидание. Они очень удивились, когда мимо них проехал джип, в котором сидел офицер запасного экипажа подводной лодки с двумя вооруженными матросами, и остановился прямо перед главным входом в здание. Не обращая никакого внимания на возмущенных часовых, офицер и матросы прошли внутрь и через несколько минут появились на плоской крыше здания. Подошли к флагштоку и быстро сняли с него японский флаг, а затем и флаг командира, который висел на другой стороне крыши. Наблюдавшие за этим англичане и японцы посмотрели друг на друга с изумлением, а когда подняли глаза, над резиденцией командующего уже висел английский военно-морской флаг.

Это знаменательное событие прошло без инцидентов, и японские флаги победоносно доставили на плавучую базу «Мейдстоун».

Итак, японцы покидали Гонконг, и, когда последний из них взошел на судно, город проснулся. С улиц и набережных, с балконов и окон донесся треск китайских фейерверков: ракеты свистели и трещали так, словно шла решающая битва. Злым духам было очень неуютно в городе в эту ночь. Включенная генераторная станция начала выбрасывать искры и клубы дыма. На холмах загорелись огни, свет их слился со светом звезд и отразился в водах гавани, где стоял наш флот.

Мы на джипе едем в сторону Коулуна, и дорога начинает подниматься в гору. Чем выше, тем холоднее воздух. Внизу раскинулась взлетно-посадочная полоса, на которой стоят несколько серебристых истребителей. Заезжаем на перевал, где тощая земля имеет красноватый оттенок, и шофер останавливает машину, потому что отсюда открывается очень красивый вид. Мы смотрим вниз, на огромную бухту, от которой отходят и исчезают за скалами узкие заливы. Далеко в долине виднеется серебристая лента реки. В том месте, где река впадает в море, стоит небольшая деревня.

Сворачиваем с ровной асфальтированной дороги и едем по другой, грунтовой, напоминающей высохшее русло реки. Джип подскакивает на ухабах, визжат тормоза, но мы полны решимости добраться до той деревни. Крестьянские усадьбы, издалека напоминающие шотландские фермы, почти не повреждены войной. Рисовые поля удивительно зеленые. Не хватает только туристов с фотоаппаратами.

Мы проезжаем по узкому каменному мосту и останавливаемся на развилке неподалеку от деревни. Выходим из машины и подставляем лица жаркому солнцу.

Из-за угла появляется группа мужчин и женщин. Завидев нас, они на миг останавливаются, словно не верят своим глазам, и затем с криками и улыбками на лицах устремляются к нам. На такой прием мы не рассчитывали. Китайцы жмут нам руки с неподдельной радостью. Один из них может объясняться на английском. Он говорит, что впервые за четыре года видит белых людей. Интересуется, все ли японцы покинули остров.

Мы раздаем им сигареты. Девушки берут их со смущенным видом и закуривают. В воздухе струится сизый дымок.

Мужчина, который знает английский, говорит с нами на равных. Он благодарит нас за то, что помогли китайцам прогнать японцев, восхваляет Чан Кайши и уверенным голосом заявляет, что четыре великие державы должны теперь держаться вместе.

В ответ на наш вопрос о китайских коммунистах он качает головой. Китай – это страна крестьян и рабочих, истинную сущность которой невозможно выразить терминологией, принятой на Западе. Разговаривая, он морщится и энергично жестикулирует. По его мнению, европейское понятие о прогрессе не представляет никакой ценности для простого китайского крестьянина, который почти не умеет читать и писать.

Мы неохотно покидаем эту гостеприимную маленькую долину. Двое наших новых друзей с довольным видом устраиваются на заднем сиденье. Они выходят в Коулуне и, когда мы отъезжаем, машут вслед и кричат на английском: «До встречи!»

Адмирал Фрейзер прибыл из Японии на линейном корабле «Герцог Йорк». Церемония капитуляции откладывалась со дня на день, но к 16 сентября все формальности были улажены, и адмирал Аркур официально объявил о том, что японцы покидают колонию. Как только под актом о капитуляции были поставлены все подписи, военные корабли произвели салют орудийными залпами. Гонконг вернулся к нормальной жизни.

В 21.00 16 сентября флот в гавани устроил праздничный фейерверк и иллюминацию. В небе над водой двигались и пересекались синие лучи прожекторов, с треском вспыхивали красные и зеленые ракеты. Жители не остались в долгу, и темнота над городом озарилась разноцветными огнями. В эту ночь все были счастливы.

Отгремел салют победы. Моряки вернулись домой, к мирной жизни. Все так же светят звезды и восходит луна. Морские волны, как и прежде, с рокотом накатываются на берега. Море, среда столь привычная для жителей Британии, перестало быть местом сражений. Суда ходят с горящими огнями в самых дальних концах земного шара и будут продолжать ходить, несмотря ни на что. Если понадобится, британские мужчины вернутся в море, ведь они по природе своей моряки, а море – их второй дом.

Мысленно возвращаясь к морям, по которым он плавал, к солнечным южным портам и холодным водам севера, английский моряк смело может повторить слова, сказанные одним придворным в бессмертной комедии Шекспира: «Когда-нибудь в мире более совершенном, чем этот, я буду любить вас еще сильнее».