Франц фон Папен - Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947

В те короткие несколько недель, когда у власти находилось правительство Шлейхера, решалась судьба Германии. Возможно, будет интересно изложить развитие событий в форме дневника – так же, как я отмечал их в то время. Но прежде следует добавить, что немедленно после своей беседы со Шлейхером, случившейся 9 января, я отправился на свидание с Гинденбургом. Я исходил из того, что он знает о нападках на меня прессы, и намеревался лично рассказать ему о происшедшем. Вместо этого я узнал, испытав при этом некоторое отвращение, о происках Шлейхера. Выяснилось, что он представил президенту мои переговоры с Гитлером как непростительное вероломство и потребовал, чтобы Гинденбург впредь воздержался от встреч со мной, причем Шлейхер поступил так уже после того, как должен был получить мое письмо с объяснениями, отправленное 4 января. Когда я ознакомил Гинденбурга с истинным положением вещей, он сказал: «Именно так я все время и думал. Я просто не мог поверить версии Шлейхера. В любом случае, эта история ничего не меняет в наших отношениях».

11 января. Гитлер был проездом в Берлине по дороге на областные выборы в земле Липпе. Штрассер, намечавшийся на пост вице-канцлера, был принят Гинденбургом, но не сумел добиться хотя бы минимального взаимопонимания со Шлейхером. Немецкие националисты заявляют о необходимости дать правительству шанс проявить себя и предлагают ввести в состав кабинета лидера консерваторов Гугенберга в качестве министра экономики. У правительства возникли трения с Рейхсландбундом – Союзом сельских хозяев, который объединяет зажиточных землевладельцев. Они проводят свой съезд, на котором высказываются протесты против марксистских методов, применяемых правительством в области сельского хозяйства.

12 января. Новые нападки со стороны Союза сельских хозяев. Они утверждают, что правительство не обращает внимания на отчаянное положение в сельском хозяйстве.

13 января. Позиция Рейхсландбунда вполне могла быть согласована с Гугенбергом, который посетил сегодня Шлейхера и потребовал от него включить в состав правительства представителей немецких националистов, с назначением себя министром экономики. Шлейхер отказался, по-прежнему надеясь, очевидно, достичь соглашения со Штрассером.

14 января. Гугенберг встретился с Гинденбургом, по всей видимости – для обсуждения возможности включения в кабинет центристских и правых партий.

15 января. Подошел срок местных выборов в Земельное собрание княжества Липпе-Детмольд. Это маленькая, не играющая заметной роли область, и голосование в ней в обычных условиях не имело бы особого значения. Не следует, однако, забывать, что нацисты понесли на общенациональных выборах в ноябре прошлого года серьезный урон. Их партия находится в состоянии серьезного разброда. Многие ее члены возражают против политики Гитлера «все или ничего», а переговоры Шлейхера с фракцией Штрассера указывают, как кажется, на неизбежность партийного раскола. Усилиям Шлейхера пока препятствует решение нацистских провинциальных вожаков, предпочитающих поддержать Гитлера, а не Штрассера, которому грозит сейчас исключение из партии. Но нацисты просто обязаны доказать избирателям, что они не подвержены внутренним разногласиям, которые ослабляют остальные партии, а их руководство сильно и решительно. Мое предупреждение, сделанное Шлейхеру 1 декабря, – не ставить все состояние на одну карту – начинает в точности сбываться.

Все еще существует вероятность, что нацистам удастся выступить единым фронтом, несмотря на широко распространившееся в массе его последователей разочарование. Это могли бы подтвердить только результаты следующих выборов. Поэтому Гитлер и его свита использовали последние резервы своей энергии и влияния, чтобы доказать народу, что период неудач остался позади и движение стало сильным, как никогда. Ход выборов в Липпе привлек внимание всей страны и приобрел значимость, сравнимую, скажем, с промежуточными выборами в Соединенных Штатах или с очень значимыми довыборами в Великобритании. Итог показал удивительно крупный успех нацистов и столь же большие потери правых партий, которые в совокупности утратили треть голосов. В результате общая напряженность в стране еще больше увеличилась.

16 января. Шлейхер принял лидера партии центра Кааса. Положение стало очень напряженным и запутанным. Сельскохозяйственные объединения объявили правительству более или менее открытую войну. Шлейхер считает это важнейшим фактором и угрожает при необходимости ввести чрезвычайное положение. Он, кажется, понимает, что его rapprochement с Штрассером не приведет к тому результату, на который он рассчитывал.

17 января. Гитлер встретился с Гинденбургом. Он, наконец, порвал со Штрассером. Кажется, обсуждался главный вопрос: объединятся ли Гитлер с Гугенбергом в оппозиции или же вместе войдут в правительство.

20 января. Комитет рейхстага по выработке регламента постановил отложить открытие сессии с 24-го на 31-е число и решил собраться следующий раз 27-го для оценки ситуации. Нацисты – члены комитета – выступили в поддержку отсрочки, поскольку она давала им больше времени для определения своей линии поведения в парламенте, а правительство приветствовало ее потому, что у них не был еще готов проект бюджета. Несмотря на решение о переносе первого заседания, государственный секретарь Планк объявил от имени канцлера, что правительство более не заинтересовано в составлении возможной парламентской коалиции. Парламентариям намекнули, что, если 31-го числа правительство будет поставлено в неприемлемое для себя положение, то будет введено чрезвычайное положение, а новые выборы будут отложены до осени. Это заявление поистине стало поворотным пунктом в развитии событий. Стало ясно, что Шлейхер оставил всякую надежду с помощью раскола среди нацистов сформировать правительство большинства. Он решил сохранить власть во что бы то ни было – даже ценой нарушения конституции.

21 января. Немецкие националисты приняли решение встать в оппозицию к Шлейхеру. Они объявили о необходимости принятия срочных мер и осудили дальнейшее промедление как наносящее серьезный вред. Шлейхер почти ничего не добился от социалистов; теперь его терпела только партия центра. Мой кабинет не опирался на коалицию партий, но по крайней мере пользовался пассивной поддержкой правых. Тем не менее Шлейхер сказал Гинденбургу, что еще один кабинет Папена не будет иметь смысла, поскольку его поддержит только 10 процентов избирателей. Теперь он оказался в том же положении, что и я, и решил, видимо, оживить мою идею об отсрочке заседаний рейхстага sine die [112].