Анатолий Максимов - McCartney. День за днем

— Теперь ты работаешь с Элвисом Костелло?

— Что мне нравится в Элвисе, так это его прямота. Он не имеет обыкновения смягчать, подсахаривать свои слова, и мне это импонирует. Мы как бы дисциплинируем друг друга.

— Но вы ведь во многом противоположны друг другу?

— Да, вроде как мы были с Ленноном. Я часто говорю Элвису, что он мне напоминает Джона. Вероятно, люди вроде Элвиса находятся под его влиянием.

Мы написали песню и подумали: "Боже, совсем как Битлз. Он брал на себя роль Джона. Сначала это обстоятельство встревожило нас, но позже мы подумали: "Чему быть, того не миновать, пускай…"

Мы выбирали те вещи, которые я люблю. Наши голоса вполне друг другу подходят, удачно смешиваются. И… он деловой, Элвис, не какой-нибудь рохля, я его люблю. Нет никаких длинных посиделок, когда мы томимся, грызя карандаши, ожидая творческого озарения. Я этому рад.

— Как вы с ним сошлись?

— Я зачастую беседовал с людьми в офисе о том, как я нуждаюсь в хорошем сотруднике, вроде Джона. У нас с ним всегда было взаимопонимание, и мы друг другу хорошо помогали. К примеру, я начинаю петь "Все становится лучше и лучше", а Джонни продолжает тут же: "Потому что хуже уже и быть не может". Если у вас ТАКОЙ сотрудник, вы, конечно, что-то сварганите.

— Ваша связь с Элвисом временная или постоянная?

— Может быть, и так, не исключено, но не стоит загадывать на будущее. Сперва мы решили никому об этом не говорить, поскольку все ждали бы чего-то грандиозного, и если ничего не получится, они будут разочарованы. Мы с Элвисом, работающие вместе, — звучит, конечно, интересно, но что, если мы просто выдохнемся?

Я помог ему с парой его песен, и он тоже мне немного помог. На песне Back on My Feet я было застрял со словами. Ну, не то чтобы застрял, но, в общем, они были не в кайф, и он привел текст в форму.

Затем мы решили поимпровизировать, и в самом деле вышло что-то новое. Но я не хочу продолжать в духе того, что это некое великое товарищество, так как продлиться оно может совсем недолго.

— А Джонни Марр?

— Я был с ним на нескольких рок-н-ролльных сейшенах. Понимаете, я многих приглашал в студию: Тревора Хорна, Мика Грина, Криса Уиттена. Еще я приглашал Джеффа Бека, но он был занят игрой вальсов для Малколъма Маклейзена.

— Итак, вы отыграли рок-н-ролльные сейшены и теперь работаете над новым материалом с Костелло. Чем еще вы занимаетесь?

— Мне хочется сделать пару вещей Джона. Я думаю, это выйдет интересно. Этим занимались уже все, кроме меня. Я хочу взяться за Imagine u Beautiful Boy. Но особенно за одну из ранних — I'll Get You. Если не удастся записать ее, я, по крайней мере, в один прекрасный день ее исполню.

— Вы когда-нибудь смотрите фильмы или спектакли о Битлз?

— Странно самого себя видеть в фильме. Что я предпочитаю смотреть, так это наши ранние интервью. Вы помните их, наверное? В одном из тех интервью Ринго говорит: "Яхочу открыть парикмахерскую". Джон полагает, что мы можем просуществовать два или три года — не больше. Странно возвращаться мысленно к 18-летнему возрасту. Мне и в голову не могло прийти, что когда мне будет 43, я еще буду делать рок. Мы думали, и довольно долго, что 24 года — предел, так как Фрэнку Айфилду было 25, и нам казалось, что мы тоже дольше не продержимся!

— У вас есть полная коллекция фотографий и записей Битлз!

— Нет, у нас ее никогда не было, хотя есть что вспомнить. У меня нет даже целой коллекции пластинок Битлз. Недавно мне удалось собрать часть нашей лирики и песен в оригинальном исполнении. Все это изредка появляется на аукционах.

— Вы знали, что в Британском музее есть выставка Леннона и Маккартни?

— Да, я был там со своей дочерью. У нее было какое-то учебное задание. Мы туда спустились, и я подумал: "Кровавый ад!" С одной стороны — Джеймс Джойс, с другой — Шекспир, а посередине мы с Джоном. И это уже история!

Проходит время, и вдруг натыкаешься в школьном учебнике на раздел "Шестидесятые". Это смешно, но вообще-то мне это по душе.

Как-то раз я встретил в Америке девочку лет 13, и она мне сказала: "Летом я была в лагере на учебных курсах о Битлз, и нам говорили про скрытое послание на альбоме Сержант Пеппер. Я ей сказал: "Нет, милая, это неправда. Мы просто тогда наводили смуту, это ничего не значило. Тебя не должны этому учить". Но она сказала: "Нет, вы не правы!" Я доказываю ей, говорю, что сам все это придумал, а она спорит: "Но я прошла спецкурс!"

— Когда вы впервые почувствовали, что скорее производите продукцию, чем создаете музыку?

— Случилось это рано, еще до "Эппл". Песни, это товар для бизнесмена — вот с чем мы имеем дело. Группы вынуждены записать альбом, скажем, перед Рождеством, так чтобы ежегодный товарооборот компании выглядел крутым.

Они, например, говорят: "Пол, наша первая четверть зависит от тебя". Однажды выдался год, когда мы с Джоном создавали не так много, как обычно, и все акционеры бегали вокруг нас, крича: "Почему нет продукции? Битлз себя исчерпали!" И они целым стадом спрыгивали с нашего корабля, подобно крысам. "Уносите ноги! Продавайте акции! Продавайте акции!" А мы делали Сержанта Пеппера или еще что-то в этом роде.

— Как вы все это выдерживаете?

— Вы не поверите. Как будто отрезаешь часть мозга. Это как раздвоение личности. Вот он и вот — я. Музыкант поет и играет, а другая часть тебя имеет дело со славой и с бизнесменами.

Я помню, как Джордж, классный водитель автомобиля, не мог меня понять, когда я хотел добраться куда-то на автобусе. И это после того как мы заимели деньги и приобрели сверкающие автомобили. Его отец ведь был водителем, и он считал это шагом назад. Но знаете, на верхнем этаже автобуса всегда довольно пусто и я до сих пор люблю иногда прокатиться так.

— Множество людей на Флит-стрит (Улица газетных редакций в Лондоне) не слишком рады твоему спокойному имиджу. Они хотят увидеть тебя в узких кожаных брюках, вываливающимся в 4 часа утра из какого-нибудь кабака Стрингфеллоуз. Да еще в обнимку, скажем, с Андрю Ридгли. Тогда они могли бы с радостью подойти и сказать: "Господи, ну почему этот человек остановился в развитии?"

— Если бы я собрался напиться, то, конечно же, не пошел бы на Стрингфеллоуз. Это было бы явное позирование.

— А что, лично тебе приносят помощь три ледяных тюбика янтарного нектара?

— Нет, я имею в виду, что у меня есть пара любимых мест, худа я хожу, чтобы послушать живую музыку. Вот где меня можно найти. Именно таким путем я и расслабляюсь…

20 января — в нью-йоркском отеле "Waldorf Astoria" на торжественной церемонии Мик Джаггер вводит Битлз в символический "Зал славы рок-н-ролла", здание для которого строится в Кливленде.

На церемонии присутствуют Джордж, Ринго, Йоко Оно, Шон и Джулиан Ленноны. Нет только Маккартни.