Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры

Заядлым радиолюбителем был и наш командир роты Константин Иванович Николаев. Он не только сам в совершенстве владел техникой монтажа, но и охотно учил этой премудрости нас. Кроме того, Константин Иванович обладал неоценимым даром организатора. Под его руководством молодые краскомы и красноармейцы-одногодичники собирали и настраивали самые различные схемы. Мы стремились добиться наибольшей дальности и лучшей чистоты приема, минимальных размеров, красивой отделки наших приемников.

Постепенно увлечение радиолюбительством приобрело массовый характер. Между ротами развернулось соревнование: кто сделает лучший приемник, кто сумеет принять самую дальнюю станцию? И, думается, все это непосредственно влияло на уровень подготовки личного состава. Техническое творчество стало в батальоне одной из форм расширения и углубления специальных знаний молодых краскомов. Вспоминая годы службы в Киеве, я вновь и вновь прихожу к выводу, что именно там я получил твердые практические навыки в работе с радиоаппаратурой.

Слов нет, радиолюбительство способствовало нашему становлению. Но оно, конечно, не являлось единственным источником для пополнения знаний. Вряд ли мы сумели бы собрать хоть одну интересную схему, если бы рядом с нами не было опытных специалистов-практиков, таких, как старший группы инструкторов Федор Федорович Ильюкевич, инструкторы Александр Георгиевич Гербановский и Василий Васильевич Арзаев. Все они прошли суровую школу первой мировой, гражданской войн и были истинными знатоками своего дела.

Василий Васильевич Арзаев, например, виртуозно работал на ключе. О нем в шутку говорили: "Если бы его глаза могли мгновенно охватить весь текст, то рука в тот же миг передала бы всю телеграмму". И действительно, скорость и четкость передачи у Арзаева были невообразимыми. Казалось, что для него не существует предела. Александр Георгиевич Гербановский был непревзойденным мастером во всем, что касалось создания экспериментальных радиопередатчиков, приемников, ремонта радиоаппаратуры, особенно в полевых условиях.

Как-то во время одного из зимних полевых занятий я был назначен начальником радиостанции. Предстояло совершить марш, развернуть аппаратуру и войти в связь с соседом. Первые этапы - транспортировка и развертывание прошли сравнительно гладко. Ни мороз, ни усталость лошадей не помешали нам прибыть в нужный район точно к назначенному сроку. Довольно быстро удалось установить связь. Однако вскоре на радиостанции возникла неисправиость. Причину неполадки я нашел в возбудителе высокочастотного генератора: выкрошилась угольная щетка. Запасной, как назло, при себе не оказалось. Долго ломал я голову, но так ничего и не придумал. Оставалось одно докладывать начальству и получать нагоняй за беспомощность.

На мое счастье, по пути к штабу учений мне встретился Александр Георгиевич Гербановский. Выслушав меня, он улыбнулся:

- Рано нос повесили! Ну-ка пойдемте обратно, краском! Сейчас все сделаем.

- Так ведь нет запасной щетки.

- Нет, так будет!

Инструктор внимательно осмотрел радиостанцию и потребовал кусок медного антенного канатика. Через несколько минут импровизированная щетка, изготовленная из него, была уже зажата в держателе.

- Заводите двигатель!

И возбудитель заработал! Коллектор, конечно, изрядно искрил, но станция вошла в строй, и вскоре на наш вызов откликнулся сосед. Связь была восстановлена. Потом, после возвращения на место постоянной дислокации батальона, как и советовал инструктор, пришлось протачивать коллектор в мастерской, чтобы снять образовавшиеся царапины. Однако боевая задача расчетом радиостанции была выполнена.

Весной началась подготовка к выезду батальона в Чугуевский лагерь. Он был в те годы самым большим в Украинском военном округе. Палаточный городок размещался под кронами развесистых акаций, каштанов и шелковиц. Возле лагеря протекала речка, где можно было купаться, поить лошадей. В летнее время помимо окружного общевойскового командования здесь размещался учебный центр частей проводной и радиосвязи округа, руководивший боевой подготовкой полков связи, радиобатальонов и радиополигона. Мы все, а особенно молодые краскомы, с нетерпением ждали выезда в лагерь. Но случилось так, что летом я оказался совсем в ином месте.

По плану командования округа для приобретения твердых практических навыков в поддержании постоянной связи между удаленными друг от друга пунктами харьковский и наш радиотелеграфные батальоны выделяли по две радиостанции. Начальником одной из них Баратов назначил меня. Предстояло выехать с аппаратурой в Полтаву и далее действовать по указанию командира стрелкового корпуса. Вторая наша радиостанция направлялась в Красноград. Точно так же разбросали и харьковчан.

Прямо скажу, известие это меня и огорчило, и обрадовало. Не очень-то хотелось на сравнительно длительный срок расставаться с товарищами. Я уже привык к коллективу, научился жить его интересами. Знал, что в трудную минуту на помощь придут и командир роты, и инструкторы батальона. А в Полтаве придется привыкать к новой обстановке, все вопросы, связанные с боевой и политической подготовкой, решать самому. Хватит ли у меня опыта, знаний, энергии? А с другой стороны, я радовался, что мне оказывают такое доверие, к тому же самостоятельная работа - лучшая проверка для командира.

Штаб корпуса располагался в центре Полтавы. Командира на месте не оказалось, поэтому я вручил свои "верительные грамоты" начальнику штаба. В его кабинете в этот момент находился еще один человек в военной форме.

- Знакомьтесь, товарищи. Начальник Полтавской пехотной школы Сальников. А это - молодой краском радист Лобанов...

Узнав о цели моей командировки, начальник школы тут же предложил разместить радиостанцию у него в лагере.

- Пусть курсанты познакомятся с новой техникой. Им вскоре на самостоятельную дорогу выходить. Будущие командиры обязаны знать все, в том числе и радио, - убеждал он начальника штаба. - А чтобы пехотинцы не обиделись, радисты и к ним заглянут на две-три недели в конце лагерных сборов.

Доводы его звучали весьма убедительно, и начальник штаба корпуса приказал мне направиться в лагерь пехотной школы.

Команда радистов, которую я возглавлял, поселилась в палатках рядом с курсантами. После небольшой рекогносцировки на местности мы быстро развернули станцию. Кстати, она оказалась на том самом поле, где когда-то гремела Полтавская битва. Неподалеку от нас находился довольно хорошо сохранившийся редут Карла XII, могилы русских и шведских солдат.

Выбранное место оказалось настолько удачным, что в первые же дни мы без особых трудностей установили связь со всеми станциями учебного радиополигона Украинского военного округа и уверенно поддерживали ее в течение всего лета. Но задача наша заключалась не только в этом. Учебная программа предусматривала тренировки в свертывании и развертывании материальной части, совершение маршей, прием и передачу радиограмм. Каждый день предстояло один-два часа заниматься теоретическими дисциплинами. Остальное время - практика. С самого начала были установлены ночные дежурства, во время которых радисты приобретали опыт приема на слух московских передач. Словом, режим был достаточно напряженным.