Ричард Коул - Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

После концерта нас ожидали лимузины, чтобы мы могли быстро смыться и отправиться в Дублин для следующего концерта. Мне требовалось нечто для успокоения нервов, и никто не возражал против пополнения запасов. Я заранее съездил в винный магазин, и в лимузине каждого ожидала бутылка ирландского виски Jameson.

— Удивительно, как быстро пролетает поездка с товаром, — заметил Роберт. — Ричард, ты должен купить виски про запас.

Я предусмотрел это. Багажник был заполнен бутылками.

Мы проезжали через бедные кварталы по дороге в Дублин. На дорогах стояли танки. По тротуарам гуляли солдаты, с ружьями через плечо. Окна в домах были заколочены, в них зияли дыры от камней, брошенных мятежниками. Несколько зданий были полностью разрушены бомбёжкой. Отрезвляющее зрелище.

По достижению Дублина мы прикончили по паре бутылок виски. И даже после концерта несколько бокалов не помогли Бонзо удержать себя в руках, когда он отправился в поисках еды.

Наш шофёр сопровождал Бонэма на кухню, и когда ссора перешла в стычку, он кинулся звонить мне в номер:

— Тебе лучше спуститься, пока Джон не убил кого-нибудь, или наоборот.

Я рванул по лестнице вниз и ворвался в кухню, когда Бонэм и повар стояли друг против друга вокруг стола.

— Я сказал тебе, что мы закрылись, придурок! — орал шеф-повар. — Мы не подаём еду после половины двенадцатого!

— Я не прошу пять смен блюд, — ответил Бонзо. — Мне хватит сандвича, твою мать. Я даже сам его себе сделаю, если тебе лень!

Повар угрожающе размахивал ножом; таким можно нацарапать инициале на коже бронтозавра.

— Я тебя сейчас разделаю как хлеб в хлеборезке!

Бонэм не испугался. Он двинулся вокруг стола в направлении врага. Я не мог поверить своим глазам. Когда Питер поставил в план Ирландию, я опасался гражданской войны, но не ожидал, что настоящая опасность будет исходить от повара в кухне ресторана!

Я быстро встал на пути Бонзо и толкнул его назад. Он упрямо лез вперёд. И тогда я врезал правой рукой, целясь в нос.

Попал! Бонэм пошатнулся, сделал несколько шагов, споткнулся об стул и упал на одно колено. Из носа била кровь — столько, что если бы мы бились за деньги, ему засчитали технический нокаут.

— Блядь! — завопил Бонзо, осторожно потирая нос тыльной стороной ладони. — Коул, ты на чьей стороне, сука?

— Когда протрезвеешь, то ещё поблагодаришь меня, — был мой ответ. Я понимал, что у него не было шанса. Схватив его за рубашку, я вытащил его из кухни. — Парень готов тебя порвать, как Тузик грелку!

Возможно, я избавил Бонэма от шрамов и швов, но нам всё равно требовалась медицинская помощь. Я сломал Бонэму нос, а мой кулак был изуродован, как у самого Джо Фрейзера.

Пока мы ждали доктора, Бонэм сказал:

— Как я могу благодарить тебя?

Его слова источали сарказм, затем на смену пришёл гнев.

— Я лучше скажу Питеру, чтобы он вышвырнул твою задницу! Если мне удастся, Питер уволит тебя!

На следующий день Питер был не в настроении что-либо делать. По возвращении из больницы я зашёл к Питеру в номер, чтобы объяснить происшедшее. В номере лежали бутылки шампанского, никто не считал — сколько. Мы прикончили их за три часа. Позже мы осушили тридцать чашек ирландского кофе, который не сильно помог.

Мы в последний раз лечили похмелье с помощью кофе!

Вернувшись в Англию Zeppelin не перестали выступать: в этот раз их ждал тур «Назад в клубы». Идея принадлежала Питеру. Несмотря на огромный успех, Питер не забывал о ранних днях, когда группа боролась за внимание у себя дома. В тесных клубах им приходилось играть в те времена, их поддерживали немногочисленные, но верные последователи. И Питер хотел отблагодарить их.

— Новым туром мы как бы скажем «спасибо» тем фанатам, которые были с нами с шестьдесят восьмого и шестьдесят девятого, — так описал свою идею Питер. В конце марта мы сыграли в дюжине клубов, включая Марки в Лондоне, Мэйфэйр Болрум в Ньюкасле, Боут Клаб в Ноттингеме и Степмазерс в Бирмингеме. Эти концерты с аудиторией в 300–400 людей являли собой полный контраст к фестивалю в Бате.

Сама концепция тура оказалась привлекательнее, чем реальность. Никому он не понравился. Клубы маленькие, спрос на группу, естественно, был выше, чем прежде. Они были популярнейшим коллективом в мире, и буквально тысячи людей толклись у дверей. Разочарованные фанаты иногда выплескивали свой гнев и разочарование на всё, что попадалось на пути — будь то вышибалы клуба или уличные фонари. Пару раз пришлось вызывать полицию для предотвращения беспорядков.

После ужасов Ирландии я настоял на двух телохранителях, и Питер согласился. Два крепыша, Пэтси Коллинз и Джим Каллахан, немного успокоили меня во время британского тура. Тем не менее, турне «Назад в клубы» не обошлось без инцидентов. В Ноттингеме некто лет двадцати пяти с дьявольским выражением лица подобрался к сцене и застыл на пару минут, в то время как исполнялась «Whole Lotta Love». У него за поясом висел нож. И хотя он его не вынимал, я решил не испытывать судьбу. Поспешив к кромке сцены, я накрыл парня собой, припечатав урода к земле. А потом с помощью Пэтси мы утащили его за сцену, где конфисковали нож. Мы его помяли слегка, разбили лицо и порвали рубашку.

— Зачем тебя нож, мать твою? — я стоял над ним, готовый нанести очередной удар.

— Моя подружка любит Роберта Планта, — бубнил он. — Меня бесит, что она без ума от него. Иногда мне хочется убить их обоих.

— Смешно, — ответил я. — А мне хочется прикончить тебя!

Открытой ладонью я ударил по его лицу, на щеке остался след.

— Если хочешь дожить до завтра, лучше не подходи близко к сцене до конца вечера, — я вытолкал паря обратно в толпу.

Когда мы играли в Мэйфэйр, перед выходом на сцену Джимми жаловался по поводу всего тура.

— После больших залов, эти маленькие клубы — сплошное убийство. Приятно находиться рядом с аудиторией, но мы забыли, что гримёрки такие маленькие. В это трудно поверить. На этом этапе карьеры мы имеем право на большую роскошь, чем могут предложить клубы.

На больших площадках цеппелины испортились быстро. Они привыкли к большим гримёркам и хорошему обслуживанию. Они ожидали отличную аппаратуру, а не кустарные усилки и перегруженные фузз-боксы, которые сдыхают к середине концерта. Коллективу не терпелось показать поклонникам песни с нового альбома — вещи типа «Stairway to Heaven», «Rock and Roll» и «Black Dog» — я видел, как их раздражает скрип, визг и вой аппаратуры.

Особой финансовой прибыли тоже не было. Группа получала процент от кассы, но когда в зал набивается триста пятьдесят, доли музыкантов хватало только на бензин и, возможно, на несколько бутылок виски.

— Это не Мэдисон Сквер Гарден, — сдержанно согласился Питер.