Яков Свет - Колумб

Дон Энрике де Гусман легко и свободно мог истратить два-три миллиона мараведи на экспедицию Колумба.

О замыслах генуэзского гостя он узнал давно — летом 1487 года герцог встречался с Колумбом в королевском лагере под Малагой. Вполне вероятно, что Колумбу помогали генуэзские купцы и банкиры — они вхожи были в дом Гусманов, и мы вскоре убедимся, что им открыты были не только приемные андалузских магнатов.

В январе и феврале 1489 года Мединасидония не раз встречался с Колумбом, но в конце концов герцог решил с этим предприятием не связываться.

Лас Касас полагал, что либо Мединасидония не поверил Колумбу, либо не оценил величия его замысла, либо не счел возможным посылать в дальние моря экспедицию, пока шла война в Гранаде.

Но была и четвертая причина: боязнь вызвать неудовольствие королевы. Изабелла смотрела сквозь пальцы на вояжи мединасидониевских кораблей в «Заливе Кобыл», но трассы Колумба выходили за пределы этой акватории, и с его плаванием связаны были далеко идущие следствия.

Потерпев неудачу у герцога Мединасидонии, Колумб обратился к другому андалузскому магнату, герцогу Мадинасели.

Дон Луис де ла Серда, пятый граф и второй герцог Мединасели, был «беднее» Мединасидонии. Годовой его доход не превышал десяти-двенадцати миллионов мараведи. Но зато в сравнении с ним и Гусманы, и сама королева Изабелла были людьми худородными.

Де ла Серды вели свой род от старшего сына короля Альфонса Мудрого (1252–1282). Сын этот умер раньше отца, и его потомков оттеснили от престола, а лет восемьдесят спустя корону Кастилии захватил бастард Энрике II Трастмарский, пращур Изабеллы. По традиции всякий раз, когда в Испании короновался новый король, представитель дома де ла Серда заявлял протест «узурпатору».

У герцогов Мединасели также были свои гавани и суда. Им принадлежала гавань Пуэрто-де-Санта-Мария, соседка Кадиса, одного из лучших портов Кастилии.

В этой гавани и велись переговоры между герцогом и Колумбом. В 1493 году герцог писал кардиналу Педро Гонсалесу де Мендосе, что хотел отправить Колумба в путь на трех-четырех кораблях, но затем раздумал, опасаясь прогневить королеву (95, II, 20–21).

Лас Касас сообщал, что герцог готов был истратить 3–4 тысячи дукатов на три корабля и годовой запас провианта, но на это не отважился, не имея дозволения Изабеллы. Королева не желала, чтобы ее чересчур знатные вассалы пожинали плоды Колумбовых замыслов, и отозвала автора проекта ко двору. Вероятно, переговоры герцога Мединасели с Колумбом происходили в марте — апреле 1489 года. В мае Колумб получил приказ явиться ко двору. 12 мая 1489 года Изабелла предписала всем местным властям Андалузии предоставить бесплатный приют Христофору Колумбу на пути его следования в Кордову, где пребывал королевский двор (95, II, 6).

Покинув Пуэрто-де-Санта-Марию, Колумб отправился в дорогу.

Он не подозревал, что путь вверх растянется на три года. Гранада снова спутала все расчеты. В конце 1489 и в 1490 годах она оказала яростное сопротивление войскам Изабеллы и Фердинанда, и только к лету 1491 года им удалось стянуть петлю вокруг героического города. И тогда королевская чета решила заложить у стен Гранады большой военный лагерь и взять город измором.

За восемьдесят дней лагерь был сооружен, на него ушли мили полотна, сукна и шелка. Этому боевому стану присвоено было название Санта-Фе, ставки Святой Веры.

А голодная Гранада не сдавалась, и Колумб скитался по полотняному городу Святой Веры, и кормил его Алонсо де Кинтанилья.

Главный эконом Кастилии был щедр, но не хлебом единым жив человек, и жаркому лету 1491 года Колумб обязан ранней сединой.

К осени он дошел до отчаяния. Бартоломе уже год сидел во Франции, но «Головастик» — юный король Карл VIII — травил дичь на полях Шампани, веселился в замках Блуа и Орлеана и никакого ответа не давал представителю фирмы «Братья Колумбы».

Шесть лет назад автору великого проекта помогли белые стены Рабиды. И в Рабиду Колумб снова направился осенью 1491 года.

Об этом визите писали и Фернандо Колон, и Лас Касас, и Овьедо, и Гомара, но ценнее всего очень любопытное, хотя и не слишком ясное свидетельство непосредственного участника осенней встречи в Рабиде. Это показания палосского врача Гарси Фернандеса, данные им в октябре 1515 года в связи с тяжбой Диего Колона.

Наиболее интересны последние строки его свидетельства. Он вспомнил о переговорах Колумба с монахом Хуаном Пересом, персонажем новым — в 1485 году в Рабиде его не было. В 1491 году Хуан Перес оказал Колумбу прием такой же теплый, как бывший настоятель Рабиды Антонио де Марчена шесть лет назад, и, подобно Марчене, он вмешался в дело генуэзского гостя. Был он монах не простой. В эти годы, будучи исповедником королевы, он пользовался немалым влиянием при дворе, и к его советам прислушивались Изабелла и ее царедворцы.

Вот что показал Гарси Фернандес: «Названный брат Хуан Перес, убедившись, сколь резонны соображения Колумба, послал за данным свидетелем [то есть за Гарси Фернандесом], с коим всегда и много, и от всей души вел беседы, а поелику этот свидетель кое-что смыслил в астрономическом искусстве, попросил его переговорить с Христофором Колумбом, и свидетель нашел, что тот предлагает стоящее дело. А затем о тех открытиях они беседовали втроем. А после этого направили к королеве Изабелле (да будет свята ее память) человека с письмом от названного брата Хуана Переса, был же он ее исповедником. Письмо вручил королеве Себастьян Родригес, кормчий из Лепе. Христофор Колумб остался в монастыре в ожидании ответа и дальнейших распоряжений королевы… Королева, наша госпожа, послала двадцать тысяч мараведи во флоринах, и деньги доставил Диего Прието, житель этого города Палоса, и их передал с письмом к данному свидетелю и приказом вручил оную сумму Христофору Колумбу, дабы он мог достойно приодеться и купить скотинку (una bestezuela — то есть ездового мула), а затем явиться к ее высочеству. И названный Христофор Колумб получил эти 20000 мараведи и предстал перед ее высочеством».

Слова Гарси Фернандеса подтверждают и другие свидетели по делу о Колумбовом наследстве. Один из них, некто Хуан Родригес Кабесудо, заявил, что «у него названный Адмирал нанял мула для монаха, который должен был отправиться ко двору для переговоров».

Свидетельские показания, приобщенные к материалам многолетней тяжбы, очень интересны и потому, что дают ярчайшее представление о том бедственном состоянии, до которого довели Колумба шестилетние скитания и мытарства.

«Видел его в городе Могере, и был он в нужде» — так говорил свидетель Ферран Перес Камачо.

«Довелось мне слышать, что дон Христофор Колумб очень нуждался и монахи Рабиды дали ему пищу» — это слова свидетеля Фернандо Мартина Гутьереса (56, VIII).