Юрий Безелянский - 99 имен Серебряного века

В декабре 1894 года Струве знакомится с Лениным и вскоре определяет его как «думающую гильотину», как злобного и жестокого политика. В 1894 году вышла первая книга Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», которая заканчивалась нашумевшей фразой: «Признаем же нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму». Ровно через сто лет послушались Петра Бернгардовича и неохотно, но все же стали учиться у капиталистов.

«Критические заметки» Струве открыли эпоху легальной борьбы русских марксистов с народничеством и стали первым систематическим изложением в русской легальной печати основ марксизма. Петр Струве — страстный политический борец, но борьбу предпочитал в основном вести через печатное слово. На протяжении почти 40 лет (1897–1934) он редактировал различные издания: «Новое слово», «Начало», «Освобождение», «Полярная звезда», «Дума», «Культура и свобода», «Русская мысль», «Русская свобода» и эмиграционные — «Возрождение», возрожденная «Русская мысль», «Россия и славянство» и т. д.

Петр Струве постоянно учился, в 1908 году он сдал магистерский экзамен в Московском университете, в 1917 году в Киеве в университете Св. Владимира защитил докторскую диссертацию «Хозяйство и цена», летом 1917 года стал академиком Российской академии наук по отделу политэкономии, удостоился степени почетного доктора Кембриджского университета. Струве — самый крупный русский общественно-политический мыслитель. В сборнике «Вехи» помещает статью «Интеллигенция и революция», в которой осуждает «безрелигиозное отщепенство интеллигенции от государства».

И еще несколько эпизодов из жизни Петра Струве: в марте 1901 года он был среди протестующей петербургской интеллигенции, выступавшей против правительственных репрессий в отношении левого студенчества, и был избит казацкой нагайкой. Был депутатом второй Думы. Безоговорочно встал на сторону белых и вел кампанию по сбору средств в поддержку белых армий. Был близок с Деникиным и Врангелем. Ну, и, конечно, эмиграция. Жил в Праге, Берлине, Варшаве, Белграде. Входил во множество советов и объединений. Участвовал в съездах. Преподавал, читал лекции, писал, причем публицистику перемежал литературоведением (большой цикл работ о Пушкине). Придерживался идеи «революционной борьбы против коммунистической власти», выступал за интервенцию в СССР.

Анализируя историю России, Струве пришел к выводу, что «подготавливалась и творилась революция с двух концов — исторической монархией с ее ревнивым недопущением культурных и образованных элементов к властному участию в устроении государства, и интеллигенцией страны с ее близорукой борьбой против государства».

В дальнейшем Струве отошел от политической деятельности и сосредоточился на систематическом изложении своих взглядов, но рукопись книги «Система критической философии» погибла в годы войны. В мае 1941 года Струве был арестован гестапо, — и, ирония судьбы! — как «близкий к Ленину человек». В 1943 году Струве переезжает в Париж к сыну Глебу и занимается научной работой до самой смерти.

Петр Струве прожил долгую и яркую жизнь, но до сих пор не получил должного признания в России, а на Западе он весьма уважаемая и чтимая фигура. Американский публицист и историк Ричард Пайпс выпустил двухтомную биографию Струве. В ней отмечается, что на молодого Струве Иван Аксаков оказал влияние значительно большее, чем Герцен. Именно Иван Аксаков — это ключ к политической мысли Струве. Пайпс считает, что уникальное аксаковское консервативно-либерально-националистическое мировоззрение перешло к Струве как бы по наследству.

Ближайший друг Петра Бернгардовича Семен Франк нарисовал следующий портрет Струве: «Первое, что бросалось в глаза всякому, кто интеллектуально общался с П.Б., — это редкая, едва ли не единственная в наше время многосторонность его интересов и знаний… кто такой П.Б. Струве — ученый? писатель? политик? — единственный правильный ответ: все вместе в нераздельном единстве личности. Очарование его личности состояло именно в том, что он был прежде всего яркой индивидуальностью, личностью вообще, т. е. существом, по самой природе не укладывающимся в определенные рамки, а состоящим из гармонии противоборствующих противоположностей… В этом отношении он — немец по происхождению — был типическим русским духом: он походил своим умственным и духовным складом на такие типично русские умы, как Герцен, Хомяков, Вл. Соловьев, — с той только разницей, что они были гениальными дилетантами (или, как Вл. Соловьев, специалистами только в одной области), тогда как П.Б. был настоящим солидным ученым сразу в весьма широкой области знаний…»

И далее вспоминает Франк о Струве: «…По первому внешнему впечатлению он был типичным рассеянным „ученым“ — или мечтателем, — человеком, погруженным в свои мысли и мечты и не обращающим внимания на все окружающее. С ним не раз случалось, что он как будто просто не видел людей, находившихся с ним в одной комнате, забывал с ними поздороваться; и об его феноменальной рассеянности ходили целые легенды… Но под обликом рассеянности скрывались напряженное внимание и интерес ко всем конкретным деталям окружавшей его реальности; он жадным, любовным взором всматривался во все, что встречалось на его пути, и, со свойственной ему силой памяти, надолго — едва ли не навсегда — все запоминал. Через много лет он мог подробно рассказать, какое платье носила женщина, которой он, казалось, совсем не заметил при встрече с ней. Этот, по наружному своему облику, по внешнему устройству и ходу своей жизни, типический русский интеллигент-аскет, неряшливый и беззаботный, для себя самого равнодушный к жизненным удобствам и благолепию, был, так сказать, бескорыстно-страстным любителем жизни во всей конкретной полноте ее проявлений. Его практический аскетизм вытекал просто из его личного бескорыстия, из направленности его духа на созерцание жизни и на действенное моральное участие в ней; в нем не было и тени принципиального аскетизма, столь распространенного в русской интеллигенции…»

Подведем итог. Петр Струве — это человек универсального ума, колоссальной, почти вулканической энергии, страстный, неутомимый борец, высочайший интеллектуал и скромнейший человек в быту, почти аскет. Он прожил 74 года.

Из трех сыновей Петра Струве наиболее известен Глеб Струве (1898–1985), литературовед, журналист, переводчик, ему принадлежит огромная роль в развитии славистики в США. Он — автор многих исследований о русской литературе XX века, а также книг «О четырех поэтах: Блок, Сологуб, Гумилев, Мандельштам», «Русская литература в изгнании». Глеб Струве издал на Западе книги Ахматовой, Гумилева, Мандельштама, Волошина, Пастернака, когда их не издавали в Советском Союзе.