Джордж Стил - Плавание «Сидрэгона»

— Командир, вам обязательно нужно взглянуть на экран радиолокатора!

Я поспешил вниз.

Экран выглядел так, как будто его обложила коревая сыпь. Центральную точку, обозначавшую наш корабль, окружало множество крупных белых пятнышек. В проходе к экрану радиолокатора толпились любопытные подводники, внимательно ловя каждое слово оператора. Каждый старался протиснуться вперед, чтобы взглянуть на экран собственными глазами. Вокруг нашей лодки в радиусе десяти миль было не менее трех десятков айсбергов, а их количество за пределами десятимильной окружности подсчитать было бы невозможно. Казалось, что, как раз перед тем как всплыть, мы прошли через специально собравшуюся для нас небольшую по занимаемой площади, но очень плотную по количеству айсбергов группу этих ледяных гигантов.

Вполне возможно, что пройдет немного времени и туман рассеется, поэтому надо было систематически наблюдать за положением каждого айсберга, находящегося вблизи корабля. Стронг, этот замечательно подготовленный старший помощник, уже начал наносить айсберги на планшет. Я решил, что, как только туман рассеется, мы должны будем буквально «отпечатать» каждый айсберг, использовав для этого все имеющиеся средства. Нанеся на карту места айсбергов и их очертания по наблюдениям из надводного положения, мы сможем использовать эту карту для выбора курсов при движении от одного айсберга к другому в подводном положении, даже в том случае, если они снова будут окутаны туманом. Мы допустили бы непростительную ошибку, если бы надводную часть одного айсберга и подводную часть другого рассматривали как одно целое.

Я сфотографировал экран радиолокатора и разрешил персоналу специальной штурманской группы отойти от своих мест. Нам придется ждать, а чтобы время не пропадало, пока можно позавтракать.

В девять сорок пять вахтенный офицер, бдительно наблюдавший за обстановкой вокруг корабля, вдруг заметил в серой массе тумана что-то темное. Вместе с сигнальщиком он начал напряженно всматриваться в смутные очертания какой-то огромной массы. Когда ему показалось, что это «что-то» находится опасно близко к кораблю, он немедленно доложил об этом мне. Еще не дослушав до конца доклад вахтенного офицера, я начал свободной рукой натягивать на себя свитер. Накинув теплую одежду, я торопливо поднялся на мостик.

Туман рассеивался. Некоторое время мы стояли и наблюдали, как окружавшая нас плотная серая масса становилась все более и более прозрачной. Был полный штиль. Показалось ослепительное солнце и гладкая поверхность лазурного моря. Кругом стояла абсолютная тишина, которую нарушили лишь наши возбужденные голоса, когда мы начали обсуждать показавшуюся в пяти кабельтовых от лодки поблескивавшую в лучах солнца громадину кристаллизованного льда. Казалось, что айсберг стоит на месте, но мы знали теперь, что он медленно дрейфует по течению в северном направлении.

Теперь, когда лучи солнца испарили основную массу серого тумана, почти весь айсберг стал белым. Исключение составляли лишь несколько узких черных прожилок, словно специально созданных для того, чтобы напоминать о земном происхождении этого гиганта. Множество расположенных в беспорядке остроконечных выступов, обрывов и впадин на айсберге напоминали поверхность только что расколотого камня. Гигантские размеры выступов свидетельствовали о страшном катаклизме, сопровождавшем рождение этого весящего миллионы тонн чудовища. Плавая в холодных северных водах, айсберг принял свои современные очертания и ватерлинию. Большая часть этого ледяного гиганта находилась под водой; мы могли любоваться только его «головой» и «плечами».

Я приказал вахтенному офицеру подойти к айсбергу на расстояние трех кабельтовых, затем обойти вокруг него, чтобы сфотографировать его со всех сторон и зафиксировать другие данные.

Корабль стал медленно приближаться к ледяному чудовищу. Я разрешил свободным от вахты выйти на палубу посмотреть и сфотографировать нашего ледяного соседа. Все только этого и ждали. На верхнюю палубу вынесли десятка полтора биноклей и привязали их к поручням, чтобы желающие могли рассмотреть айсберг более тщательно. Я впервые заметил, как много фотоаппаратов взяли с собой члены экипажа. Наблюдая за шумно переговаривающимися, щелкающими затворами моряками, я вскоре стал опасаться, как бы кто-нибудь из них не упал случайно за борт, поэтому приказал, чтобы на палубе одновременно находилось не более пятнадцати человек. Затем я вспомнил и о своем фотоаппарате и решил спуститься за ним в каюту; зрелище было достойно того, чтобы запечатлеть его на пленку.

Возвратившись через какие-нибудь две-три минуты на мостик, я просто остолбенел от удивления. Из-за быстро исчезающей полосы тумана, словно по велению волшебника, появились еще два айсберга, значительно превосходящие по своим размерам первый. Вершина одного из них скрывалась в еще не успевшей рассеяться на такой огромной высоте шапке густого тумана. Мое удивление было настолько велико, что я так и не успел раскрыть висящий на шее фотоаппарат, чтобы заснять эту величественную картину. Пока я пришел в себя, венец из тумана покатился волнами в сторону, раскрывая перед нами буквально захватывающего дух красавца Арктики. Кругом нас то с одной, то с другой стороны теперь стали появляться сверкающие в лучах солнца, ослепительно белые, безжизненные исполины самой причудливой формы. С мостика было видно не менее сорока пяти айсбергов. «Сидрэгон» находился в центре огромного скопления этих гигантов.

Посмотрев вниз, на наш крошечный по сравнению с ними подводный корабль, я невольно подумал о жертвах этих величественных красавцев — о множестве безжалостно раздавленных ими в прошлом корпусов беспомощных судов. Теперь, полностью полагаясь на показания наших приборов, мы должны будем пройти под водой всего в нескольких десятках метров ниже их, с тем чтобы собрать данные, которые помогут в будущем, пусть даже не намного, уменьшить число таких ужасных жертв.

На летное поле авиабазы в Портсмуте (штат Нью-Гемпшир) сделал посадку огромный самолет ВМС «Уилли Виктор». Изнемогая в добротной морской форме от знойного летнего солнца, Бёркхалтер и я нетерпеливо ждали этого момента.

Из серого самолета вышли несколько человек и, не задерживаясь, широким шагом направились к нам. Среди приближавшихся морских летчиков я сразу же узнал коммодора Робертсона. Его и без того необычно высокий рост подчеркивала форменная белая фуражка с золотым шитьем на козырьке. Подойдя к нам, он пожал руку командиру базы и повернулся ко мне:

— Поздравляю, Стил! А я и не знал, что вам присвоили капитана третьего ранга! Привет, лоцман! — бросил он Бёркхалтеру, пользуясь в обращении к штурману «Сидрэгона» принятым в Канаде термином.