Алексей Нестеренко - Огонь ведут Катюши

Для удобства управления частями и обеспечения их боеприпасами в армиях создавались подгруппы ГМЧ. Так, в октябре в 18-й армии была создана подгруппа в составе 320, 321, 322-го дивизионов 67 гмп, 14-го и 415-го дивизионов 305 гмп, 222-го дивизиона 25 гмп, 48 огмд, 1-й и 2-й горных батарей. Возглавлял подгруппу командир 67 гмп майор А. А. Носарев. В 56-й армии в подгруппу входили 223-й и 224-й дивизионы 25 гмп и 101 огмд. Начальником подгруппы был командир 25 гмп майор М. М. Родичев. В 47-й армии подгруппа состояла из 57-го и 58-го дивизионов 8 гмп. Ее возглавлял подполковник А. М. Лобанов.

12 декабря 1942 года командование решило провести частную операцию с целью уничтожения группировки противника, вышедшей к горам Индюк и Семашхо. Основную роль в этой операции должны были играть 83-я стрелковая дивизия полковника А. А. Лучинского и 383-я стрелковая дивизия генерала К. И. Провалова. Накануне операции полковника А. А. Лучинского и меня вызвал генерал И. Е. Петров.

— Какими силами ГМЧ мы сможем поддержать наступление 383-й стрелковой дивизии? — спросил генерал.

Я доложил, что на участке дивизии мы можем сосредоточить два дивизиона М-13, два дивизиона М-8 и три горные батареи.

ГМЧ мы планировали использовать так. В семь часов утра — залп всеми установками по ближайшим районамсосредоточения противника, в 7 часов 15 минут — повторный залп. В это же время, с 7.05 до 7.20, артиллерийская группа дальнего действия 18-й армии (командующий артиллерией армии полковник А. К. Сокольский) и часть батарей М-13 производят огневые налеты по артиллерии противника. С 10.30 до 11 часов артиллерия поддержки пехоты и минометные батареи обрабатывают передний край врага. В 10.45 ГМЧ дают третий залп установками М-8, а установки М-13 переносят огонь в глубину, орудия прямой наводки обрабатывают передний край. В 11.00 пехота идет в атаку.

Однако залпы «катюш» положить непосредственно по переднему краю мы не смогли. Не позволило расположение нашей пехоты. Артиллерия с закрытых позиций также не могла вести огонь по переднему краю противника, так как на нисходящей ветви траекторий снаряды задевали вершины деревьев и рвались над нашими передовыми цепями. Орудий для стрельбы прямой наводкой было явно недостаточно. Все это привело к тому, что передний край обороны противника мы обработали плохо.

Шел холодный моросящий дождь. Спуски и подъемы стали скользкими. Пехота наступала медленно. В течение дня наши передовые подразделения продвинулись всего лишь на 300–500 метров.

И все же, несмотря на огромные трудности, в последующие дни нашим войскам удалось отбросить противника за реку Пшиш.

Я же для себя сделал некоторые выводы, которые по просьбе командующего Черноморской группы войск обобщил в докладе на его имя.

«При выборе направления главного удара в горах, — говорилось в докладе, — исходить надо не из конфигурации линии фронта, а из особенностей местности. Успех дела решает не количество наступающих, а качество их обученности действиям в горных условиях, а также обеспеченность связью и огневой поддержкой артиллерии. Наступать надо поэтапно, так как на крутых склонах бойцы быстро устают. Применение огня дивизионов РС, и особенно М-8, по переднему краю из-за большого рассеивания невозможно, а по укрепленным узлам из-за слабого фугасного действия нецелесообразно. Массированный огонь РС эффективен по объектам, находящимся в глубине обороны противника, по его подходящим резервам,тылам, штабам. Поэтому крайне необходима авиаразведка. Артиллерию нужно применять сосредоточенно на главном направлении, а не распылять по всему фронту».

Прочитав мой доклад, генерал Петров сказал:

— А все-таки противник отошел за реку Пшиш! Так что огонь гвардейских минометных частей и артиллерии сделал свое дело.

Это была радостная весть. А за ней последовала вторая.

— Генерал Аборенков передал из Москвы, — сказал командующий, — что вам присвоено звание генерал-майора. Поздравляю вас от души!

И командующий крепко пожал мне руку.

Трудно передать словами те чувства, которые охватили меня. Ведь это было уже третье звание, полученное мною за полтора года войны! А было мне тогда всего тридцать четыре года.

К 17 декабря семашхо-индюкская группировка врага была ликвидирована. После этого на фронте от Туапсе до Новороссийска инициатива перешла в наши руки. Части 18, 56, 47-й армий последовательно на разных участках фронта переходили в наступление, теснили врага.

10 февраля 1943 года войска Северо-Кавказского фронта вышли к Краснодару. 11 февраля, форсировав Кубань, 40-я мотострелковая бригада ворвалась в Краснодар. Поддерживая наступление наших войск на краснодарском направлении, в кубанские равнины вышли и гвардейские минометные части. Это были 67-й и 305-й полки, а также 48-й и 101-й отдельные дивизионы; 8-й полк остался под Новороссийском с войсками 47-й армии.

Из Москвы было получено распоряжение о том, чтобы гвардейские минометные части Черноморской группы войск, действовавшие на краснодарском направлении, передать в оперативную группу ГМЧ Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал М. И. Дегтярев. Наша встреча с М. И. Дегтяревым в Лабинске была радостной. Нам было о чем вспомнить и рассказать друг другу. А когда я вернулся в штаб Черноморской группы, мне сообщили, что я должен выехать в Москву. Вместе со мной отзывался и член Военного совета нашей группы ГМЧ полковой комиссар М. И. Дрожжин.

В Москву я приехал в конце марта. Генерал В. В. Аборенков принял меня любезно, Он сообщил, что скоро в Москву прибудет штаб гвардейских минометных частей Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта с походной ремонтной мастерской (ПРМ) и подразделениями артсклада.

— Пока вы пробирались окружными путями, восстановили железные дороги, и с юга на Москву пошли поезда. Так что через несколько дней будете встречать свой штаб. — Аборенков помолчал немного и добавил: — Мы вас вызвали, чтобы снова направить к Малиновскому. Начальником оперативной группы у него генерал Вознюк. Ватутин просит перевести Вознюка к нему. Малиновский хочет, чтобы вы были начальником оперативной группы его фронта. Как вы смотрите на это предложение?

Я ответил, что готов ехать к Малиновскому.

— Вознюк тоже согласен идти к Ватутину, — заметил Аборенков. — Однако назначение и перестановка начальников оперативных групп ГМЧ фронтов производится только с разрешения Верховного Главнокомандующего. Сегодня мы с генералом Дегтяревым будем ему докладывать свои предложения. Завтра утром вы узнаете решение.

На другой день Аборенков сказал мне, что И. В. Сталин не утвердил их предложение. Он приказал Вознюка оставить на месте, а меня назначить на Брянский фронт вместо Воеводина. «Вознюк знает свои части и обстановку на фронте, — сказал Сталин, — зачем же делать так,чтобы перед тяжелыми боями и Вознюк и Нестеренко не знали своих частей и обстановку...»