Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

Самолет, плюхнувшись на брюхо, проползает немного, срезая пласты земли, и останавливается. Погнутые винты напоминают щупальца необычных чудовищ. Кабины наполовину забиты землей, только что взрыхленной самолетом.

Штурман, прижатый к люку, с трудом выбирается из кабины. Командир, повернувшись к стрелку, громко кричит:

— Зезюлин! Ответа нет.

— Зезюлин! Зезюлин! — уже вместе со штурманом кричит командир.

Зезюлин молчит.

— Да жив ли он? — спрашивает летчик и, освободившись на конец от парашютных замков, вскакивает на центроплан, чтобы заглянуть в кабину стрелка.

Николай лежал (насколько позволяла узкая кабина, размеры турели и громоздкость обмундирования). Лицо его было бледным. Глаза закрыты.

— Коля! — дотронувшись до него, снова зовет командир.

Ответа нет. Но командир чувствует, что стрелок жив. Быстро разорвали пробитый в нескольких местах парашют штурмана. С трудом вытащив из кабины Николая, укладывают на полотнище парашюта. Его ноги и одна рука безжизненно болтаются. Промыв спиртом и смазав йодом, кусками парашютного шелка забинтовали раны. Застонавший при этом Зезюлин опять за молчал.

Что делать дальше?

Немного отдохнув и подкрепившись бортпайком, командир отправляет штурмана на разведку. Тому удается набрести на домик лесника и узнать, что они находятся в 20 км от проезжей дороги и в 200 км от города, в районе которого их аэродром. Лесник охотно соглашается не только указать путь к проезжей дороге, но и помочь доставить туда раненого, авиатора. Соорудив немудреные носилки, они, сменяя друг друга, понесли Николая. Смертельная усталость летчиков давала себя знать. Двигались мед ленно. Приходилось часто отдыхать.

С наступлением темноты стало хуже. Еле живые, валясь с ног, они вышли на дорогу лишь утром следующего дня. Бесконечна лента дороги, бежавшей в разные стороны. Но на ней ни человека, ни подводы, ни машины.

Прошло немало времени, пока увидели грузовик, везущий какие-то ящики. Устроив раненого, тронулись в путь. Только ночью приехали в город. Зезюлин был доставлен в госпиталь с сильными нагноениями. Он получил 18 пулевых ранений. Врачи думали, что он не перенесет операции. Однако она прошла благополучно.

После операции к Николаю вернулось сознание. Он попросил встречи с друзьями. Нас допустили к нему. Смертельно бледный лежал он на каком-то сложном сооружении. Весь в бинтах. Его забинтованные ноги и руки находились на весу. В палате остро пахло лекарствами. Голос Зезюлина был слабым, улыбка не получалась.

Он сказал:

— Вот, друзья, как бывает.

— Ничего, поправишься, — неуверенно сказал кто-то из нас,

— Конечно, — согласился Николай.

На следующий день мы перелетели на новый аэродром.

Прошло несколько лет. И вот теперь — встреча…

Бессмертие подвига

Бывают люди, уходящие в бессмертие. Одним из них был горячий патриот Родины Октября, известный боец-интернацноналист генерал-майор авиации Григорий Илларионович Тхор. Оп прибыл в Забайкалье на должность командира авиационной бригады. Г. И. Тхор незадолго перед тем вернулся из Испании, где вместе с другими советскими летчиками-добровольцами геройски сражался с фашизмом. О его подвигах свидетельствовали майорские шпалы и три ордена на груди.

В Иркутск, откуда улетала в Китай наша группа, Тхор прибыл поездом. Накануне его самолет совершил вынужденную посадку в тайге. Обессилевший, хромающий, с сильно обмороженным лицом, Тхор с трудом пешком добрался до железной дороги. В таком состоянии он повел группу в Китай. Летчики говорили впоследствии, что Тхор летел не столько на крыльях самолета, сколько на ответственности за доверенное дело, на своей воле и мужестве.

Жизнь Г. И. Тхора была примером служения партии и народу. Сын токаря, батрачивший на хозяев с раннего детства, он посвятил себя защите завоеваний Октября. В 1923 г. по комсомольской путевке Тхор вступил в Красную Армию. Окончив в 1929 г. школу ВЦИК, он стал командиром взвода пехотного полка. Но молодежь в то время бредила авиацией. В конце концов он становится отличным летчиком: уже в начале 1936 г. Тхора награждают орденом «Знак Почета». Этот год явился для него и началом суровых боевых испытаний. В числе первых советских летчиков-добровольцев старший лейтенант Тхор сражается в небе Испании. Летая на самолетах разных типов, он почти за десять месяцев совершил 102 боевых вылета, пробыл в воздухе 342 часа, сбросил на врага, более 1500 бомб. Его самолет 42 раза подвергался обстрелу зенитной артиллерии и 11.раз-нападению фашистских истребителей. За успешное выполнение боевых заданий, отвагу, мужество и героизм Г. И. Тхор был награжден двумя орденами Красного Знамени.

С приходом Г. И. Тхора в забайкальскую авиабригаду многое изменилось. Он принес с собой запах пороха и опыт боев. Он на деле узнал коварство, бесчеловечность фашизма. Ненавистью к фашизму Тхор жил сам и хотел, чтобы этим жили и его подопечные. Полеты, бомбометание, воздушные стрельбы, подготовка материальной части — любые занятия теперь приобретали новую «краску, проводились более целеустремленно, в условиях, приближенных к боевым. Участились тревоги, усложнились задания, повысилась дисциплина. Тхор передавал нам свой боевой опыт.

Вскоре бригада освоила новый самолет СБ. А тут и ответственное задание — помочь китайскому народу в его справедливой войне. Одна из первых групп летчиков-добровольцев была сформирована Тхором в Иркутске. Но на сей раз воевать, ему не пришлось — его отозвали в Советский Союз для организации нового отряда добровольцев.

В 1938 г. Г. И. Тхор сформировал новую группу, привел ее в Китай, руководил се боевыми действиями, сам непосредственно участвовал в многочисленных боевых вылетах. Впоследствии Г. И. Тхор стал старшим военным советником по авиации, сменив на этом посту П. Ф. Жигарева, будущего Главного маршала авиации, Главкома ВВС.

По возвращении из Китая в 1939 г. Г. И. Тхору были вручены еще два ордена. На его груди сияло пять советских орденов: орден Ленина, три ордена Красного Знамени и орден «Знак Почета». К этому времени он получил и шестую награду — китайский орден. В 1940 г. Г. И. Тхор стал генерал-майором авиации.

Но главный подвиг, главное испытание его мужества, стойкости, беззаветной преданности Родине, непоколебимой веры в пра вое дело ждали его впереди. Начало Великой Отечественной войны застало Г. И. Тхора на посту заместителя командира 62-й бомбардировочной авиационной дивизии Киевского особого военного округа. Он умело организовал боевые действия и своим примером воодушевлял летчиков на решительную борьбу с фашистскими захватчиками. За первые 40 дней войны дивизия совершила 2173 боевых самолето-вылета, сбросив на танковые и механизированные колонны, артиллерийские части и аэродромы противника 740 бомб. Маршал Советского Союза И. X. Баграмян в своих воспоминаниях дал высокую оценку этой дивизии.