Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

А далее последовали очень приятные для меня события. Сдав вступительные экзамены, я стал слушателем Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. 1 октября 1938 г. начался учебный год. Через полтора месяца — 15 ноября 1938 г. — был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении командиров, политработников, инженеров, врачей, техников, младших командиров и красноармейцев Рабоче-Крестьянской Красной Армии». Указ начинался словами: «За образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза… наградить…».

В числе награжденных были и забайкальцы. Орденом Ленина был награжден А. М. Вязников, орденами Красного Знамени — И. М. Басов, А. К. Корчагин, Е. Н. Маркелов, медалью «За отвагу» — М. Ф. Аксенов, В. Р. Афанасьев, С. С. Воронин, Е. И. Гу-лин, Г. К. Захарков, И. С. Кытманов, А. Г. Куриц, медалью «За боевые заслуги» — Ф. И. Алабугин, П. Н. Алексеев.

Нет слов, чтобы описать радость по поводу награждения. Меня горячо поздравили товарищи. Не заставило себя ждать и телеграфное приглашение в Кремль для получения ордена.

На всю жизнь запомнилось 17 декабря 1938 г. — день вручения ордена. Опираясь на палочку, в зал вошел М. И. Калинин. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР зачитал Указ, Михаил Иванович вручил ордена. Наступил и мой черед. Я по дошел за получением драгоценной награды. Всесоюзный старо ста с отеческой теплотой своим мягким голосом произнес: «Поздравляю вас, товарищ Корчагин».

Чувства переполняют меня.

Коротко об авторе В. Д. Землянский, инженер-полковник в отставке, родился в 1907 г. в г. Балашове Саратовской области. Член КПСС с 1928 г. Добровольцем вступил в Красную Армию. После окончания в 1930 г. Вольской объединенной военной школы летчиков и авиатехников работал борттехпиком в тяжелой бомбардировочной авиации. С ноября 1937 по февраль 1939 г. добровольцем участвовал в освободительной войне китайского парода. После окончания Военно-воздушной академии им. Жуковского занимал различные командные должности в ВВС Советской Армии. Участник Великой Отечественной войны.

Ноябрь 1937 года нагрянул пронизывающими ветрами, швырнул с неба снежные заряды, запорошил подступы к ангарам и каптеркам. Но все таки и в эту позднюю осеннюю нору выдавались погожие дни.

В один из таких дней, когда эскадрилья СБ готовилась к по летам, на стоянке появился посыльный. Он скорым шагом подошел ко мне и, взяв под козырек буденовки, отчеканил:

— Товарищ воентехник 1-го ранга! Срочно явитесь к начальнику штаба!

В кабинете уже находились командир отряда Федор Полынин, летчик Яков Прокофьев, штурман Борис Багрецов, затем появился техник Анатолий Сорокин. Обращаясь к Полынину, начштаба приказал без промедления прибыть всем в Главный штаб РККА.

Что-то екнуло внутри. Неужели?..

Открытая полуторка вынесла нас из главных ворот Центрального аэродрома и, выскочив на Ленинградское шоссе, помчалась к центру города. Слева, будто наперегонки, прошмыгнули ого ленные липы. Справа остались в тылу стадион «Юных пионеров», Белорусский вокзал. У памятника А. С. Пушкину, что стоял тогда в самом начале Тверского бульвара, машина круто повернула вправо; вот она заюлила по многочисленным мелким переулкам и, заскрипев тормозами, остановилась у большого здания.

В вестибюле нас встретил дежурный по штабу и после короткого объяснения провел в комнату, где стояли письменные столы с чернильницами, ручками, анкетами. После заполнения анкет мы стали ждать вызова. Никогда так долго не тянулось время. Разговор не клеился. Каждый думал о себе, о друзьях-товарищах, о невестах, о семье, о вчерашней аэродромной жизни и, конечно, о будущем, которое ожидало нас.

Подсел Полынин.

— Ну как, Вася?

— Все нормально.

Вспомнили мы с ним время учебы, когда еще в 1928 г., будучи курсантами, постигали азы авиации в Вольском авиашколе, «грызли гранит науки» по учебнику Пышнова, отпечатанному на пишущей машинке, потели над матчастью «Мартин-Сайдов», «Фоккеров», «Дэхавелапдов», «Апсальдо», над уникальнейшим «Аврушкой» («Авро»).

Пути-дороги наши разошлись. Но через шесть лет снова встретились на Центральном аэродроме, в 23-й эскадрилье тяжелых бомбардировщиков авиабригады при Военно-воздушной академии им. Н. Б. Жуковского. Часто летали на корабле ТБ-3, он — командиром, я — борттехником. И вот теперь ждем решения своей судьбы.

Первым вызвали Полынина. Вслед за ним, примерно через равные промежутки времени, — Прокофьева, Багрецова, Сорокина.

Я оказался последним. За столом трое в штатском. На столе мое личное дело, анкеты.

— Садитесь, пожалуйста. Как ваше здоровье?

— Чувствую себя хорошо.

— Так. Скажите, как проходит, служба?

— За последние годы взысканий не имею.

В конце непринужденной беседы один из сидящих за столом сделал паузу, пристально посмотрел на меня добрыми серыми глазами. И вот он, главный, долгожданный вопрос:

— Товарищ Землянский, готовы ли вы поехать в Китай? Там вам придется непосредственно участвовать в войне китайского народа против Японии. Мы вас не торопим. Есть время подумать.

— Я человек военный, и стал им добровольно. Если мне будет оказано доверие, то не пожалею жизни для выполнения задания Родины.

— Ну что ж, будем считать вопрос решенным. Желаем вам доброго пути и счастливого возращения домой!

Ночь перед отъездом была самой длинной в моей жизни. Теснились мысли. Вспомнилось безотрадное детство: голод, тиф, нищета. Вижу труженицу-мать, родившую 12 детей. Слышу ее голос: «Не смотри на небо, это аньчихрист летает». Тогда, в первую мировую войну, я впервые увидел под облаками самолет… Юношеские годы: Ростов-на-Дону, безработица, ночлежки с беспризорными. Вспомнил Баку, где стал коммунистом. Как на экране, промелькнули годы Вольской авиашколы. Там прошла юность.

Утром, едва забрезжил рассвет, написал письмо матери. На последок связал в узел армейские вещи и запер в казенный шкаф.

Уже знакомой дорогой мы прибыли в один из московских переулков. Здесь нас ожидал микроавтобус. Он долго петлял по улицам и наконец остановился у специального универмага. Нас одели по-зимнему, в костюмы и пальто. Девушки-продавщицы долго не могли подобрать одежду для Толи Сорокина. Оно и понятно: богатырского сложения, он не укладывался в обычные стандарта; что ни наденет на себя — или ноги торчат по колени, или руки — по самые локти. Но вот окончилась и эта процедура.

…Казанский вокзал. Ветер гнал по перрону сухие листья, обрывки бумаги, раскачивал фонари, завывал в проводах. Ночной поезд ожидал отправления на Алма-Ату. Одиноко, как часовые на посту, стояли проводники у раскрытых дверей вагонов, изредка подсвечивали фонарями проездные документы пассажиров и, поеживаясь от холода, ждали звонка. Никто нас не провожал: ни родные, ни друзья, ни знакомые. Разместились в купейном вагоне. Выстукивая на стрелках разнобойную дробь и лязгая буферами, поезд устремился в ночь.