Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.

Первые жертвы в бою как-то особенно тягостны для оставшихся в живых. Потом многое меняется, и люди стремятся меньше поддаваться своим чувствам.

Мысленно представляю себе могилу Велигурова (он похоронен в районе г. Апьцина), так хочется пойти и положить на нее цветы. Ведь он погиб вдали от Родины, во имя борьбы со злейшим в то время врагом — японским милитаризмом. Сколько таких могил оставили мы на китайской земле!

И вот наступил день, когда мы тремя самолетами должны были нанести бомбовый удар по переправе японских войск через Хуанхэ в районе Сиани. Это был мой первый боевой вылет.

Я летел правым ведомым. Погода стояла неважная, низкая облачность, шел дождь. Мы вылетели в середине дня, взяв курс на север. Еще до подхода к цели увидели большое скопление. войск около переправы. Ведущий направил свой самолет на цель, мы последовали за ним. Начала бить зенитная артиллерия противника. Высота 1200–1500 м. Что такое зенитный огонь, мы и представления до этого не имели. Даже звук от разрыва зенитных снарядов раздавался в кабине. Сбросили бомбы точно на цель, и неожиданно попали в облака. Я потерял из виду своего ведущего и, боясь столкновения с ним, стал набирать высоту. Однако там облачность была еще плотнее. Перед тем как войти в облака, мы начали разворот вправо. Развернувшись на 180° и выйдя из облаков, я не нашел ведущего. Понял, что остался один.

Нужно идти домой, на свой аэродром.

Идя по расчетному курсу, я надеялся увидеть своего ведущего. Но погода ухудшилась, пошел дождь, видимость стала хуже. И тогда я решил произвести посадку на первом же запасном аэродроме. Здесь мы переждали дождь и затем вылетели на основной аэродром.

При тщательном разборе этого полета были отмечены все положительные и отрицательные моменты в действиях каждого экипажа. Полет проходил в трудных метеоусловиях и, несмотря на сложность обстановки, в целом кончился успешно. Все бомбы попали точно в цель, японская переправа была разрушена.

Для каждого из нас начались обычные боевые будни. Экипажей было больше, чем самолетов, поэтому на боевые задания мы летали через день.

Боевых вылетов было много. Летали различными группами, по пять, девять и десять самолетов. Японское командование вело боевые действия против китайской армии в основном вдоль больших рек и дорог. Однажды наша группа подучила задание на нести бомбовый удар по скоплению кораблей на Янцзы у г. Аньцина. Задание должна была выполнять группа из двух пятерок под общим командованием Хрюкина. Первую пятерку вел сам Командир, я шел справа от него, М. Брусницын — слева, а еще левее — Москаль. Полет проходил, как всегда, без сопровождения истребителей. Мы уже заранее знали, что нам предстоит встретиться с японскими истребителями и преодолевать зону зенитного огня. (Японские корабли на Янцзы находились под прикрытием зениток.)

Полет проходил на высоте 5500 м. Погода благоприятствовала выполнению задания, и мы успешно вышли в район цели. И здесь нас ожидали неприятности. Сначала нас атаковали истребители. Потом начался плотный зенитный огонь. После того как мы отбомбились, нам опять пришлось отражать атаки истребителей. Мы шли плотным строем, прикрываясь интенсивным пулеметным огнем. Несмотря на это, паре японских самолетов удалось прорваться сквозь наш заградительный огонь и зайти в хвост первой пятерке. Стрелки-радисты нашей группы вели огонь из своих пулеметов. Один самолет противника открыл стрельбу по второму ведомому первой пятерки, которой командовал лейтенант Москаль. Это был очень скромный и хороший товарищ. Юность его была нелегкой. Он голодал, беспризорничал, но мечта стать летчиком помогла ему найти верный путь в жизни. Он добро вольно поступил в летную школу. Казалось, он был создан для неба. И вот сейчас на моих глазах его самолет, атакованный японским истребителем, стал отставать от группы. Выпали из гнезд шасси — совсем плохой признак. Прикрыть отстающий самолет было некому — мы шли, как я уже говорил, без истребителей. Самолет Москаля, снижаясь, пошел в сторону гор. Может быть, он пытался затеряться на их фоне. Группа была вынуждена уйти, хотя нам было жаль терять товарища.

Потом до нас дошли слухи, что где-то в горах, в этом районе, разбился русский самолет.

…Часто нам приходилось летать на разведку, особенно для выяснения погоды в районе предстоящих боевых действий наших самолетов, так как официально такой информации мы не получали. Летали мы в одиночку, без прикрытия, поэтому приходилось все время хитрить, чтобы незаметно подойти к территории, занятой противником. Тогда радиолокаторов еще пе было, самолет определяли визуально и по шуму моторов. Выполняя полет вдоль реки, я искал окно в облаках, входил в него и шел за об лаками по расчету времени к противнику. Обследовав район, я опять, строго выдерживая курс и время, находил окно, нырял теперь уже под облака и по реке шел домой на аэродром. Такой полет был связан с риском. Вокруг были горы, незначительный просчет мог привести к гибели экипажа, но иного выхода не было. В таких случаях на долю штурмана выпадало много работы. Не зная своего летчика, любой штурман отнесся бы к подобным действиям с опаской. Однако в данном случае риск был оправдан.

Шла война. Японцы наступали вдоль Янцзы от Нанкина на запад, в сторону Ханькоу. Продвинувшись вдоль реки, они заняли портовый город Аньцнн.

…Это произошло в июле 1938 г. Меня вызвал Т. Т. Хрюкин и сказал:

— Завтра поведете группу на боевое задание. С вами пойдут четыре китайских, экипажа. Конкретное разъяснение получите перед вылетом.

Утром мы вылетели на очередную бомбежку противника.

Группу вел Хрюкин. После возвращения я сразу же получил задание, о котором шла речь накануне.

Со своим штурманом и стрелком-радистом я направился в расположение китайских экипажей, объявил, что мы вместе вылетаем бомбить аэродром.

…Запустил мотор у своего бомбардировщика и стал выруливать. На этот раз взлетать нужно было с другого конца взлетно-посадочной полосы, оттуда, где находились самолеты с китаиски-мя летчиками. Поставил самолет посреди взлетной полосы и стал поджидать, пока подойдут остальные. Смотрю — подрулили два самолета, один застрял вблизи, а пятого вообще не видно. Жестом показал готовность к вылету, получил утвердительный ответ и начал взлет. Следом мои ведомые. Но у одного не убрались шасси. Я сделал два круга и вижу, что мой второй ведомый пошел па посадку. Вместо пяти нас осталось только двое. Спрашиваю своего штурмана:

— Что будем делать?

— Смотри сам, — отвечает, — видимо, придется идти на задание двумя экипажами.

— Да, — согласился я, — пойдем вдвоем.

На том и порешили. Вижу, мой ведомый держится в строю уверенно. На аэродроме, расположенном на окраине Аньцина, базировались японские истребители типа И-96 и И-95. Не исключена встреча с ними.