Андрей Белый - Книга 3. Между двух революций

(63) Сен-Готард — перевал в Лепонтинских (Западных) Альпах в Швейцарии (высота 2108 м).

(64) Ходатайство Э. К. Метнера об освобождении от обязанностей нижегородского цензора было удовлетворено в марте 1906 г.

(65) Э. К. Метнер с женой, А. М. Метнер, и Н. К. Метнер приехали в Мюнхен 16/29 декабря 1906 г., уже после отъезда Белого, и прожили там до июня 1907 г. См. комментарии 3. А. Апетян в кн.: Метнер Н. К. Письма. М., 1973, с. 80.

(66) См. письмо Л. Д. Блок к Белому от 26 сентября 1906 г. (Литературное наследство, т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования, кн. 3, с. 257).

(67) В Мюнхене Белый работал над 2-й частью «четвертой симфонии» «Кубок метелей» в ее окончательной редакции.

(68) Позднейшие оценки Белым этого произведения имеют, как правило, негативный характер; ср.: «…испорченный мной в эпоху мрачных 1906–1907 годов („старый“ текст 4-ой „симфонии“ (написанный в 1902 году, искалеченный в 1906 году в „Кубок метелей“)» (Почему я стал символистом, с. 81–82).

(69) Рассказ Белого «Куст» был опубликован в № 7–9 «Золотого руна» за 1906 г. (с. 129–135).

(70) В письме к Белому от 2/15 октября 1906 г. Л. Д. Блок расценивала публикацию «Куста» как «поступок глубоко непорядочный»: «…нельзя так фотографически описывать какую бы то ни было женщину в рассказе такого содержания; это общее и первое замечание; второе — лично мое: Ваше издевательство над Сашей. Написать в припадке отчаяния Вы могли все; но отдать печатать — поступок вполне сознательный, и Вы за него вполне ответственны. Вы знали, что делаете, и решились на это» (Литературное наследство, т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования, кн. 3, с. 258). 9/22 октября она вновь писала Белому, с еще большей решительностью и резкостью: «Скажу Вам прямо — не вижу больше ничего общего у меня с Вами. Ни Вы меня, ни я Вас не понимаем больше. <���…> Вы считаете возможным печатать стихи столь интимные, что когда-то и мне Вы показали их с трудом. Пусть так; не чувствую себя теперь скомпрометированной ничуть, так как существование Вашей книги будет вне сферы моей жизни. <���…> возобновление наших отношений дружественное еще не совсем невозможно, но в столь далеком будущем, что его не видно мне теперь. Надо для этого, чтобы теперешний, распущенный, скорпионовский до хулиганства, Андрей Белый совершенно исчез и пришел кто-то новый» (ГБЛ, ф. 25, карт. 9, ед. хр. 18; в письме подразумевается публикация стихотворений Белого из цикла «Одинокие» в № 8 «Весов» за 1906 г.).

(71) Цитаты из стихотворения «Полумаска» (Белый Андрей. Пепел. Стихи. М., 1929, с. 81), представляющего собой переработанную редакцию стихотворения «Вакханалия», написанного в Мюнхене в 1906 г. (см.: Стихотворения и поэмы, с. 232).

(72) См.: Бугаев Борис. На перевале. VI. Против музыки. — Весы, 1907, № 3, с. 57–60.

(73) «Манифест» Белого «Художник оскорбителям» был напечатан в № 1 «Весов» за 1907 г. (с. 53–56). В этом произведении Белый от имени художников-творцов бросал слова гнева и презрения сытой толпе буржуа и эстетов.

(74) Сокращенная цитата (Арабески, с. 330). Опубликование «манифеста» вызвало «Открытое письмо „Весам“» З. Н. Гиппиус, в котором выдвигались претензии редакции журнала за напечатание этого документа: «Издевки над наготой пьяного отца — ничего не принесли одному из сыновей Ноя, кроме беды и безобразия. <���…> Таким несчастным случаем невинного Ноя, когда он, нагой, напился „от гроздий“ и заснул, — я считаю „Манифест“ Андрея Белого <���…>. „Весы“, увидав наготу, выставили ее на свет, запечатлели ее на своих страницах. <���…> Кто знает Андрея Белого хотя немного, хотя издали, хотя бы по литературным произведениям только, по стихам — тому будет больно и бесполезно слышать случайный дикий взвизг этого человека, сущность которого — махрово-нежный, глубокий ум и разноцветно-играющая, любовная талантливость. Он действительно художник; но, конечно, не художник изрыгал эти жалкие, бездейственные и уродливые ругательства „Манифеста“, жалкие уже потому, что они неизвестно к кому обращены и неизвестно кем произносятся. <���…> Дикий крик человека в аффекте — „Весы“ восприняли и собою закрепили в трезвом состоянии» (ИРЛИ, ф. 240, оп. 2, ед. хр. 61). В письме к Гиппиус (1907, страстная неделя), аргументируя нежелание редакции «Весов» публиковать ее «открытое письмо», Брюсов указывал: «Вы осуждаете автора за то, что произошло вне литературы, в его частной жизни. Был ли Андрей Белый, когда писал свой „Манифест“, подобен Ною, вкусившему от плодов виноградных, этого читатели и редакция не могут и не должны знать. Мы получили „Манифест“, как и все другие статьи Белого. Все проявления души Белого мы считаем стоящими внимания. Белый переживает последние годы резкий перелом в своем миросозерцании, так что странность тона его статьи могла быть объяснена этой ломкой. Наконец, через неделю после „Манифеста“ я получил от Бориса Николаевича письмо, в котором он повторял свое желание видеть „Манифест“ напечатанным <���…>» (Литературное наследство, т. 85. Валерий Брюсов, с. 692–693; Брюсов имеет в виду письмо Белого, отправленное из Парижа 12 декабря 1906 г., со строками: «Извиняюсь за безумие, именуемое „манифестом“. Если будете печатать, опустите слово „манифест“. Впрочем, поступите, как вам угодно»; см.: Литературное наследство, т. 85. Валерий Брюсов, с. 402). В письме к Брюсову от 13 мая (н. ст.) 1907 г. Гиппиус, не возражая против решения Брюсова относительно ее «открытого письма», добавляла о реакции Белого на этот документ: «Он читал эту заметку в Париже и не только не „возражал“, а готов сам был под нею подписаться» (ГБЛ, ф. 386, карт. 82, ед. хр. 39). Тем не менее несколько лет спустя Белый включил свой «Манифест» в «Арабески».

(75) Имеется в виду статья Белого «О проповедниках, гастрономах, мистических анархистах и т. д.» (Золотое руно, 1907, № 1, с. 61–64).

(76) В письме от 5 ноября (н. ст.) 1906 г. Мережковский просил Белого посетить мюнхенского издателя Р. Пипера и осведомиться о ходе дел с подготовкой сборника «Меч» («Der Schwert»; нереализованный замысел) и сборника его, Мережковского, статей в немецком переводе. В этом же письме к Белому Мережковский признавался: «Знайте только одно: я всегда молюсь за Вас, каждый день. И З. Н. тоже за Вас молится, и Дм(итрий) Вл(адимирович). Я часто вижу Вас во сне и чувствую тогда, как Вы страдаете. Зина тоже видит Вас во сне. Между нами — неразрывная связь, и, если бы мы даже хотели, мы не можем покинуть друг друга» (ГБЛ, ф. 25, карт. 19, ед. хр. 9; Дмитрий Владимирович — Философов).

(77) 8 ноября (н. ст.) 1906 г. З. Н. Гиппиус писала Белому из Парижа: «А когда к нам приедете — увидите, какая у нас трезвость, и простота, и стремление к известному „смиренномудрию“; может быть, даже скучно вам покажется, но, наверное, будет, как раз вам, не бесполезно» (ГБЛ, ф. 25, карт. 14, ед. хр. 6).