Алекс Гольдфарб - Саша, Володя, Борис... История убийства

И вместе с тем, трудно представить себе более значимый и наполненный смыслом конец, если эти термины вообще уместны, когда говоришь о смерти. Саша, опер божьей милостью, раскрыл свое собственное убийство, назвав исполнителя и заказчика еще до того, как были собраны доказательства и найдено орудие преступления. Неисправимый конспиролог, он не только выдвинул самую невероятную теорию заговора, но смог, ценой собственной жизни, ее с неопровержимостью доказать. И выполнить свой долг опера перед другими жертвами — жильцами московских домов, зрителями Норд-Оста, Юшенковым, Щекочихиным, Аней Политковской и полуисстребленным горным народом.

Размышляя о Сашиной жизни, главное, что я вижу — это чудо произошедшей с ним метаморфозы, грандиозного перерождения, когда белое стало черным, добро и зло поменялись местами, а грешники стали праведниками. Когда я встретил его в Турции, он был напуган и слеп. Но подобно путнику в древней притче, “чешуя отпала от глаз его и вдруг он прозрел”. За шесть коротких лет после побега, запутавшийся и напуганный участник преступной и злобной клики, он увидел свет, обрел ясность и храбрость, сделал все, что мог, и принял мученическую смерть. Будь я религиозным человеком, я развил бы здесь темы покаяния, искупления и спасения души. Но ограничусь лишь тем, что скажу, что Саша удивил меня, оказавшись гораздо более высоким и цельным человеком, чем многие и многие.

Что же касается Марины, то она так и не научилась думать о Саше в прошедшем времени: “Он такой суперреальный, земной, конкретный, он так сильно меня зарядил, что на этом заряде я двигаюсь до сих пор, как будто мы соединены проводами, и заряд не иссякает и не кончится никогда”.

Дом Литвиненко в Мосвелл-Хилл. (Andrew Stuart/EMPICS/Landov)

“В доме всю ночь работали люди, облаченные в ярко-желтые балахоны, резиновые сапоги, перчатки и противогазы”.

Марина на похоронах Саши. (Dylan Martinez/REUTERS)

“Я не верила, что он умрет. Ведь он приучил меня к тому, что выбирается из любых ситуаций”.

Березовский и Вальтер Литвиненко на Хайгейтском кладбище. (Саша Гусов)

“…ощущение, будто я присутствую при каком-то космическом событии, будто мощное поле на нас сфокусировалось…”

Последняя фотография, среда, 22 ноября 2006 года.

Мемориальная акция в Москве (Коммерсант)

“Размышляя о Сашиной жизни, я вижу чудо грандиозного перерождения, когда белое стало черным, добро и зло поменялись местами, а грешники стали праведниками”.

“Когда появились первые сообщения об “Уотергейте”, Белый дом от них отмахнулся, назвав “малозначительным взломом”. А затем, шаг за шагом, начались дальнейшие разоблачения, и все это закончилось крахом Никсона, — сказал адвокат Джордж Мензис. — Думаю, что для Путина смерть Саши станет таким же “малозначительным отравлением”. У меня чувство, что сейчас начнут разворачиваться события, которые приведут к краху режима в России”.

Такую реакцию вызвал у Мензиса, безнадежного британского оптимиста, мой рассказ о полонии. В первые дни после смерти Саши я, как школьный учитель физики, объяснял всякому, кто готов был слушать, все, что смог узнать о физических, химических и биологических свойствах этого элемента Периодической системы Менделеева.

Сашина смерть, сообщил я Мензису, оставит след во многих сферах — от медицины до дипломатии, но ни в одной из них в такой степени, как в криминалистике. Поколения сыщиков будут изучать этот случай, как “самое противоречивое отравление”, ибо полоний — одновременно и идеальный яд, и самое неудачное орудие убийства.

Те, кто выбрал полоний для Саши, очевидно были уверены, что шансы его обнаружения практически равны нулю. Полоний невозможно выявить химическим путем: токсикологическое исследование показало лишь наличие небольшого количества таллия, который является побочным продуктом производства полония. Исходящую от полония радиацию также невозможно засечь стандартными методами, ибо обычные детекторы не замечают альфа-эмиссии.

Полоний, пожалуй, самое ядовитое из всех веществ на земле. Его мельчайшая крупинка содержит сотни смертельных доз, а одного грамма достаточно, чтобы отравить сто тысяч человек. Но он абсолютно безвреден, если его не глотать и не вдыхать. Что особенно важно, полоний до сих пор никогда не использовался в злонамеренных целях, по крайней мере на Западе, и поэтому в экспертном сообществе — среди токсикологов, полицейских, специалистов по терроризму, никому и в голову не могло прийти заподозрить полоний. Не было на него спроса и на черном рынке радиоактивных материалов — о нем никогда не слыхали ни разведчики, ни контрразведчики, ни террористы. Обнаружили полоний по чистой случайности и благодаря феноменальной выносливости Сашиного организма. Умри он неделей раньше, смерть приписали бы широко известному и легко доступному таллию, что означало бы, что отравить его мог любой.

Но как только природа яда была установлена и эксперты бросились к учебникам физики выяснять, что за птица этот полоний, сразу стало ясно, кто стоит за убийством. Никакой киллер-одиночка, пусть даже самый высокий профессионал, никакой частный заказчик, пусть с немеренным количеством денег, никакой джихадист, вдохновленный проповедями Осамы, не мог получить доступ к полонию в количествах, задействованных в данной операции. Для этого требовались ресурсы государства, причем не всякого.

Да и вообще, чтобы додуматься применить полоний, придумать подобную операцию с нуля, на пустом месте, нужно быть гением, не говоря уже о требующихся для этого ресурсах. Другое дело, если за этим стоит организация, специализирующаяся на высокотехнологичных отравлениях, у которой есть опыт, стандартные процедуры и методические наработки в такого рода делах.

ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ мы получили “Экспертное мнение” одного американского физика-атомщика — справку для непрофессионалов по техническим аспектам вопроса. Читая этот документ, Марина грустно улыбнулась: “Вот и пригодилось химическое образование”. Для нее не составляло труда понять, как перетасовки протонов, нейтронов и квантов трансформировались в то, что происходило с Сашей, но от этого становилось еще более жутко. За обозначениями атомных ядер, описанием детекторов и реакторов вставали картины его последних мучительных дней. И тем не менее, научное описание действия яда раскрыло ей и всем нам глаза на многое.