Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары

Некоторые сведения об участии представителей молодежи России в отряде Гарибальди в 1859 г. мы находим в произведениях русских писателей.

В. Г. Короленко в «Слепом музыканте» с большой теплотой рисует фигуру «забияки из Волыни» — «Дяди Максима», который в молодости «рассердился на австрийцев», уехал в Италию и там «примкнул к такому же забияке и еретику — Гарибальди» [493].

М. Е. Салтыков-Щедрин, настаивая на необходимости воспитывать молодежь в патриотическом духе, в одном из своих политических обзоров в «Современнике» не без гордости писал:

«Служили же многие из наших компатриотов в качестве солдат у Гарибальди» [494].

Н. В. Шелгунов, известный публицист и общественный деятель, также вспоминает, что в «армии Гарибальди было немало русских — не только мужчин, но и женщин» [495].

Участие представителей передовой молодежи России в гарибальдийском движении объяснялось умонастроением широких слоев русской интеллигенции того времени.

Об участии русских в отряде Гарибальди писал также известный путешественник и журналист Н. В. Берг, бывший корреспондентом «Русского вестника» с театра военных действий во время ломбардской кампании Гарибальди в 1859 г. В одной из своих корреспонденций Берг писал, что в отряде Гарибальди была русская женщина, «чистая москвитянка», фамилию которой он не сообщил [496]. В отряде Гарибальди Берг пробыл до конца военных действий.

Перед отъездом на родину Берг зашел к Гарибальди попрощаться. Заговорили о России, о ее настоящем и будущем… Гарибальди вспомнил свое посещение Одессы и Таганрога, назвал Россию «лучшим кусочком вселенной», «дивной страной», а русский народ — «одной из лучших наций в мире» [497].

На прощание Гарибальди произнес «пламенную речь о русском мужике, которому и не снится, что об нем так много думают в Европе», и заметил, что народ России наделен «самыми необыкновенными способностями» и «имеет все залоги для великого будущего» [498].

Свою последнюю корреспонденцию из Италии Берг заканчивает словами восхищения народным героем: «…Какая любовь, надежда и доверенность к одному человеку! Именем его наполнены все ущелья, паллацо и все норы, где только живет и движется хоть одна простая душа» [499].

Н. А. Добролюбову посчастливилось быть в Италии во время похода «Тысячи» Гарибальди. В мае 1860 г. по настоянию Чернышевского и Некрасова он поехал лечиться за границу. Пройдя курс лечения в Швейцарии и на юге Франции, Добролюбов переезжает в Италию. Он побывал повсюду, где происходили революционные события. С большим вниманием следил он за каждым шагом продвижения «Тысячи» и радовался успехам гарибальдийцев. Он написал ряд статей для «Современника» о происходивших событиях. Свои статьи Добролюбов писал не как посторонний наблюдатель, а с глубокой страстностью революционного борца. О том, как ратные подвиги народного героя действовали на умонастроение Добролюбова, показывают следующие строки о Гарибальди в его письме к Некрасову:

«…вот человек, не уступивший пошлости, а сохранивший свято свою идею… Очевидно, этот человек должен чувствовать, что он не загубил свою жизнь, и должен быть счастливее нас с вами…» [500]

Много трогательных слов сказано Добролюбовым о Гарибальди, особенно в его статье «Отец Александр Гавацци и его проповеди». В этой статье Добролюбов указывает, что Гарибальди побеждал благодаря его неразрывной связи с народом. Статья Добролюбова о Гавацци носит характер яркого памфлета, направленного против реакции и деспотизма, и на примере подвигов Гарибальди призывавшего к таким же выступлениям и русский народ.

Политическая деятельность Добролюбова в Италии до сих пор остается неизученной, но предположительно можно сказать, что он был там не только посторонним наблюдателем. Его связь с итальянскими демократами весьма вероятна. Подтверждением этому могут служить слова достаточно осведомленного Ф. М. Достоевского, который в некрологе писал, что в Италии Добролюбов «весь погрузился в ту кипучую жизнь, которою тогда жила соединявшаяся Италия, познакомился со всеми тамошними деятелями, принимал живое участие в их делах и прениях» [501].

Н. Г. Чернышевский в политических обозрениях для «Современника» уделял много внимания военной тактике Гарибальди, внимательно следя за продвижением волонтеров, начиная с ломбардской кампании 1859 г. Великий русский революционный демократ радовался успехам гарибальдийцев и огорчался по поводу их временных поражений. Когда в мае 1859 г. во время австро-франко-итальянской войны командование пьемонтской армии поставило отряд Гарибальди на особенно тяжелый участок фронта в Лонато и в Трепонти, не обеспечив его ни оружием, ни продовольствием, Чернышевский писал, что Гарибальди специально ставят в такие условия, чтобы его погубить [502].

Интересно отметить: такую же оценку этому факту дали Маркс и Энгельс. По многим другим вопросам национально-освободительного движения в Италии и деятельности Гарибальди мнение Чернышевского и Добролюбова совпадает с мнением Маркса и Энгельса.

С большой теплотой и гордостью Чернышевский отзывался о гарибальдийской «Тысяче»:

«…эти тысяча человек — люди, закаленные в битвах, отборнейшие солдаты, каких только можно найти… ни один из них не отступит шага, ни один не сдастся в плен, каждый будет сражаться до последнего дыхания и дорого продаст свою жизнь» [503].

В своих обзорах Чернышевский не раз отмечал глубокую разницу между политикой Кавура и политикой Гарибальди в борьбе за объединение Италии: «…вражда Кавура и Гарибальди — это вражда двух партий, из которых одна полагает, что для создания итальянского единства и величия надобно действовать революционным путем, другая надеется держаться только с разрешения императора французов» [504].

Будучи целиком на стороне Гарибальди, Чернышевский все же сумел подметить слабости движения, возглавляемого им, прежде всего недостаточное участие народных масс [505]как следствие ошибочной политики республиканской партии по аграрному вопросу. В случае поражения движения, указывал Чернышевский, «страшная судьба ждет патриотов Италии» от мести реставраторов. «Победить реакцию… вы можете только усвоив себе стремление массы низших бедных, темных соотечественников поселян и городских простолюдинов, — писал он, как бы обращаясь к Мадзини и Гарибальди. — Или примите в ваши программы аграрные перевороты, или вперед знайте, что вы обречены на погибель от реакции» [506].

В этих словах заключается основное в критике русскими революционными демократами Гарибальди и республиканской партии.

Свою точку зрения об итальянских событиях Чернышевский и Добролюбов отстаивали в спорах с русскими либералами, которые всячески превозносили дипломатию Кавура и порицали Гарибальди, республиканцев. Либеральные публицисты вели резкую полемику с Чернышевским и Добролюбовым по поводу их статей о событиях в Италии. Так, М. Н. Катков упрекал Чернышевского за одобрение им деятельности Гарибальди, а М. Капустин, стараясь принизить роль Гарибальди, писал, что последний — «только орудие в руках» Кавура [507].