Джузеппе Гарибальди - Джузеппе Гарибальди. Мемуары

Это было 8 февраля 1849 г. Меня, страдавшего от ревматизма, внес на своих плечах в зал римского собрания мой адъютант Буэно. 8 февраля 1846 г. я почти в тот же час вынес на своих плечах немалое количество моих стойких легионеров со славного поля битвы в Сант-Антонио; затем мы усадили их на лошадей, чтобы проделать трудный, но славный переход в Сальто.

Теперь я присутствовал при возрождении величайшей из республик — римской — на арене величайших событий в мире — в Риме! Сколько надежд, какие перспективы! Итак, не были пустой фантазией мои ранние мечты — этот вихрь идей и пророчеств, воспламенявших мое юношеское воображение, когда я, тогда еще восемнадцатилетний, впервые бродил среди развалин великолепных памятников Вечного города. Не были фантазией эти надежды на возрождение родины, заставлявшие меня трепетать в дебрях американских лесов, среди бурь океана и побуждавшие меня выполнить свой долг в отношении угнетенных, страдающих народов!

В том самом зале, в котором некогда, во времена величия Рима собирались старые трибуны, свободно собрались мы, быть может не совсем недостойные наших праотцов, если нас вдохновлял гений, которого они имели счастье знать и восторженно приветствовать [205] Здесь Гарибальди славит гений народа древнего Рима, который мужественно боролся против тирании. . И вещее слово Республика вновь раздалось в священном зале, как в тот день, когда из него навсегда были изгнаны цари!

Итак, завтра в Капитолии, на форуме будет провозглашена республика — народом, который страдал столько веков, но не забыл, что он потомок величайшего народа в мире.

Тем временем по ту сторону Альп хвастливые шовинисты [206] Гарибальди имеет в виду шовинистические элементы во Франции. уверяли, что итальянцы не умеют сражаться, что они не заслуживают быть свободными. Предводительствуемые священниками, они двинулись на Римскую республику, чтобы обмануть и уничтожить ее [207] Речь идет о вооруженной интервенции Франции против Римской республики. .

Единение Италии напугало автократическую и иезуитскую Европу, особенно наших западных соседей, политики которых объявили господство в Средиземном море своим законным и неоспоримым правом, не принимая в расчет многочисленных наций, имевших больше прав, чем они.

Из-за наших злополучных внутренних раздоров они сумели разложить нашу среду и с лицемерием иезуитов, с которыми они связаны, расточить наше добро. Но никто не лишит нас права бросить им в лицо правду об их лживых приемах и заставить их признаться по крайней мере в том, что они страшатся увидеть нас снова сплотившимися в древнем и могучем союзе.

Ныне, подобно нам, они являются вассалами этого шутовского императора [208] Шутовской император — Наполеон III. , который правит ими, который хочет добиться уважения всех наших мелких деспотов и преступное господство которого будет в конце концов ниспровергнуто в прах мечом вечной справедливости.

После провозглашения Римской республики я вернулся из Рима в Риети. В конце марта пришел приказ выступить с Легионом в Ананьи. В апреле стало известно, что французы находятся в Чивита-Веккье. После занятия ими этого приморского города, который мог бы защищать себя, если бы не обман одних и глупость других, стало очевидным, что французы намереваются идти на Рим [209] Первые контингенты французского экспедиционного корпуса под командованием генерала Удино высадились в Чивита-Веккье 25 апреля. Интервенция имела целью подавление Римской республики и восстановление светской власти папы. Французское правительство скрывало от народов Франции и Италии действительные цели интервенции, и заявило, что экспедиция предпринята, чтобы воспрепятствовать австрийско-неаполитанской интервенции против Римской республики и содействовать посредничеству между Пием IX и римлянами. .

В это время генерал Авеццана [210] Авеццана, Джузеппе (1797–1879) — итальянский генерал и политический деятель. За участие в революционных выступлениях части офицерства пьемонтской армии в 1821 г. был приговорен к повешению. Но ему удалось бежать за границу. Участвовал в борьбе против Дон Карлоса в Испании и в освободительном движении в Мексике. В Италию вернулся в 1848 г. Короткое время служил в пьемонтской армии. Поддерживал демократов; в конце марта и в первых числах апреля 1849 г. участвовал в восстании генуэзцев, требовавших продолжения войны против Австрии. Не был амнистирован пьемонтским правительством и to апреля 1849 г. бежал в Римскую республику. прибыл в Рим, где занял пост военного министра. Я не был знаком с Авеццана лично, но то, что мне было известно о его качествах и его военной деятельности в Испании и Америке, заставляло меня питать к нему глубокое уважение. Его появление во главе военного министерства исполнило меня большими надеждами, которые не обманули меня. Первое, что он сделал, — это прислал мне пятьдесят новых ружей, а ведь до этого момента я не мог получить ни одного, несмотря на частые просьбы. Вскоре пришел приказ двигаться к Риму, которому угрожали солдаты Бонапарта.

Не нужно говорить, с какой готовностью мы поспешили на защиту города великих воспоминаний. Легион, состоявший, когда я выступил из Генуи, из шестидесяти человек, насчитывал теперь около тысячи двухсот. Правда, мы прошли немалую часть Италии, но если учесть, что от нас повсюду отворачивались правительства, что на нас клеветали так, как только могут клеветать священники, что мы нуждались в самом необходимом и большую часть времени не имели оружия, если учесть все лишения, которые расхолаживали добровольцев и затрудняли их организацию, если учесть все эти трудности, то численность бойцов Легиона могла внушать удовлетворение. Мы пришли в Рим и разместились в покинутом монахинями монастыре Сан-Сильвестро.

Пребывание Легиона в монастыре Сан-Сильвестро было кратковременным. Уже на другой день пришел приказ расположиться бивуаком на площади в Ватикане и занять часть городской стены от ворот Сан-Панкрацио до ворот Портезе. Предстояло наступление французов, и нужно было приготовиться к их встрече.