Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

Первыми в Минводах высадились бойцы краснодарского филиала «Альфы». Их командир, разобравшись в ситуации, честно признался мне, что такая задача ему не по зубам. Давить на него я не стал: любой командир всегда знает, на что способны его люди, оружие и техника. Особенно когда предполагается скоротечный бой, требующий от человека не только специальных навыков, но и почти жертвенной отваги. В свою очередь для штурма террористов следом прилетел отряд «Вега». Этих ребят я знал: это был антитеррористический отряд МВД, скроенный по образцу и подобию «Вымпела» из его же бойцов, тех самых, что в октябре 1993 года открыто высказали сомнение в целесообразности штурма Белого дома.

Перевод этих офицеров из привилегированной контрразведки в милицейское ведомство некоторыми тогда расценивался как проявление недоверия. Многие, включая прежнего командира — Дмитрия Герасимова, моего однокашника по Академии Генштаба, — с этим не смирились и нашли себе иную службу. Остальные стали костяком нового антитеррористического отряда — уже эмвэдэшной «Веги», — в обустройство которой Министерство внутренних дел вложило немало средств и очень много сил. К перешедшим офицерам мы отнеслись сердечно, по-товарищески, отлично понимая, что творится у них на душе. Все эти детали я знал, потому что в свое время по просьбе министра Ерина занимался техническими проблемами перевода этого отряда в наше министерство.

Но таково уж свойство «царских подарков»: надо быть готовым к тому, что и отнять их могут в любой момент также по высочайшему повелению. Так впоследствии случилось и с «Вегой». У Барсукова, назначенного после Степашина новым руководителем ФСБ, хватило влияния в Кремле, чтобы инициировать возвращение «Веги» под управление контрразведки. Как я ни сопротивлялся, но президентскому указу был вынужден подчиниться, сохранив добрую память об этих людях, которые в любом качестве всегда выполняли свою работу честно и самоотверженно.

Вот и тогда, в Минводах, пока парни выгружали на бетонку свое боевое имущество, командир «Веги» внимательно слушал замысел операции. В конце кивнул и попросил время на подготовку. Вот эта спокойная и расчетливая уверенность в своих силах убедила меня в том, что именно бойцы «Веги» в предстоящем штурме будут играть основную роль.

В общих чертах наш сценарий предстоящей операции выглядел так: мы делаем вид, что уступаем требованиям террористов. Мы даже дадим им перейти из автобуса в вертолет, что сулит нам некоторые выигрыши. Во-первых, от части заложников бандиты будут вынуждены отказаться: и места в вертолете меньше, и его взлетный вес ограничен. Во-вторых, людская сутолока во время пересадки позволяла еще раз оценить реальные силы террористов. В-третьих, мы играли на подготовленной площадке: в вертолете засучив рукава уже работали специалисты… Одни делали его непригодным к полету, но так, чтобы этого не заметил даже самый взыскательный взгляд: среди чеченцев мог оказаться свой пилот. Другие — загодя готовили створки заднего люка, через который должна была ворваться штурмовая группа. Третьи — прятали пистолет: он мог пригодиться экипажу в крайнем случае.

Пока все это происходило, бандиты нервничали и крутились на автобусе по рулевым дорожкам и запасной полосе, не вылезая, правда, на основную ВПП, куда должен был сесть самолет с будущим выкупом. С ездой террористов по летному полю приходилось мириться: таким было их непременное условие. Они полагали, что ночной штурм движущегося автобуса — выше наших возможностей.

Прибывший из Центробанка России чиновник доложил, что деньги прибыли, и я немедленно выделил людей для их охраны. Эти миллионы следовало приберечь для решающего момента, когда, подобно блесне, они пронесутся перед глазами бандитов, ничем не напоминая о том, что крючок на золотой болванке создан как раз для подсечки — для последнего неожиданного рывка.

Все шло хорошо. Как мы и предполагали, переходя в вертолет, террористы вынуждены были освободить нескольких заложников. Уже и бойцы «Веги» заняли удобные для штурма позиции, а мешки с деньгами повезли к вертолету, как неожиданно оттуда донеслись выстрелы.

Сам захват преступников предполагал и стрельбу, и взрывы свето-шумовых гранат, вот только все это должно было случиться несколько позже — после того как бандитам покажут деньги и наша хитрая оперативная игра, усыпляющая бдительность чеченцев перед ошеломительной атакой спецназа, завершится по нашей инициативе. Вот тут я и должен был отдать последний приказ по радио: «Вперед!» Командир «Веги» был строго-настрого предупрежден, что штурм начинается по моей команде. Однако у вертолета и в вертолете гремели выстрелы. Я понял, что в последние секунды там произошло что-то экстраординарное. И это заставило спецназ действовать по обстановке.

Как оказалось впоследствии, у одного из бандитов не выдержали нервы и он открыл огонь в вертолете. Офицер из «Веги», майор, находившийся в готовности к штурму, услышав выстрел и крики, понял ситуацию так, что преступники начинают расправу с заложниками. В подобных случаях, по всем правилам, необходимо принять меры к тому, чтобы погибло как можно меньше людей — то есть сходу атаковать террористов. Что и было незамедлительно сделано: были вскрыты створки вертолета и «Вега» рванула вперед.

Все, что происходило дальше, уложилось в доли секунды и подчинялось только логике короткого, яростного боя, в котором одни ложились костьми за заложников, а другие — дорого продавали собственную жизнь.

Один из террористов успел-таки бросить гранату, которая, вероятно, находилась у него в руках, либо без чеки, либо в таком положении, что достаточно было мгновения, чтобы рвануть ее из запала.

Граната взорвалась, разметывая тела по вертолету: были убиты три заложника. Но и в этой суматохе отчаянной свалки не растерялся пилот: из пистолета, который был заложен в тайник, он уничтожил одного из бандитов — именно того, который первым открыл огонь и застрелил заложницу.

Остальные двое были задержаны, но от этого было не легче. Как мы ни старались, жертв среди заложников избежать не удалось. В дальнейшем этот эпизод станет поводом для различных спекуляций: дескать, неизвестно от чьих гранат и пуль погибли мирные люди… Я думаю, только наивный человек может полагать, что захват заложников и последующая операция по их освобождению — это что-то вроде аттракциона или компьютерной игры, где все опасности эфемерны, а человеческое ожесточение — только одна из иллюзий. Всегда учитывается вероятность того, что террористы — либо для устрашения, либо из чувства обреченности — начнут убивать заложников. На этот случай и припасено золотое правило: как только заложники начинают гибнуть, антитеррористическая группа начинает действовать немедленно. Для того, чтобы любой ценой спасти остальных. В этом есть и прагматический расчет: хоть кто-то останется жив. В этом жесткий и поучительный урок тем, кто вознамерится в будущем брать заложников по каким-либо причинам. Их жестокость не сломит нашей воли!