Вильгельм Кейтель - 12 ступенек на эшафот

Время — лучший советчик! Тогда мы думали не о войне, а о том, как выполнить свой служебный долг и создать штаб реального оперативного руководства вермахтом в рамках института централизованного управления войсками. Не буду лукавить: как профессиональные военные мы прекрасно понимали, что такие структуры создавались и создаются для ведения крупномасштабных боевых действий…

Начальник оперативного отдела сухопутных войск, будущий генерал, Герман Гейер — светлая голова, воспитанник старой школы верховного командования времен 1–й мировой войны и один из авторитетнейших экспертов в области оперативного искусства — имел все основания сказать:

«Если в мирное время нам не удастся организовать и усовершенствовать систему высшего военного управления, то мы никогда не сумеем сделать это в годы войны…»

В справедливости этих слов мне пришлось убедиться на собственном опыте. Все попытки гауптмана Гейера (в бытность его начальником управленческих отделов Т–1 и Т–2) на поприще реорганизации военного управления натолкнулись на беспрецедентное сопротивление высших армейских кругов в начале 30–х годов. Теперь настал мой черед: состояние дел, сложившееся в сфере управления вооруженными силами к началу 1935 г., я считал не только невыносимым для Бломберга и затруднительным для вверенной мне командной инстанции, но и совершенно неудовлетворительным для армии, претендующей на первые роли в Европе.

Моим главным противником стал генеральный штаб сухопутных войск в лице генерала Людвига Бека. Свою роль сыграла здесь и установившаяся между нами многолетняя антипатия. Через несколько лет по его инициативе в недрах ОКХ (главнокомандования сухопутными войсками) родится удивительный документ, запрещающий персоналу служебные контакты с офицерами ОКВ. Бек стал на путь откровенного игнорирования приказов фон Бломберга после появления июньской директивы 1937 г. «О стратегическом развертывании вермахта». Как известно, в этом документе было впервые сформулировано положение о том, что отныне исключительной прерогативой главнокомандующего немецкой армией является разработка основополагающих стратегических инструкций, наставлений и директив для всех трех составных частей вермахта. Бек в приступе гнева приказал немедленно убрать директиву за подписью Бломберга с его рабочего стола и спрятать в бронированном сейфе оперативного отдела с тем, чтобы она больше никогда не попадалась ему на глаза. Вот факты, которые свидетельствуют о накале борьбы за кулисами реформирования управленческих армейских структур.

Логика событий требовала начать широкомасштабные преобразования со штаба главнокомандующего вермахтом и военно—политического управления. Мне представлялось, что первоочередными задачами этого этана перестройки немецкой армии должны стать:

1. Создание базовой структуры — штаба оперативного руководства тремя составными частями вермахта.

2. Создание высшего координирующего органа в рамках военного министерства.

Нашим девизом стал призыв: «Никакой монстроидальности и гиперцефалии!» Только ограниченный штат высококлассных специалистов, проверенных во времена рейхсвера, и никакой «заорганизованности». Я был настроен самым решительным образом против попыток определенных кругов «протащить» идею создания некоего «центрального министерства», равно как и против поползновений армии и флота на создание самостоятельных министерств. Я хотел «направлять, координировать и контролировать», а не заниматься раздуванием штатов и канцелярской имитацией бурной деятельности и «мудрого руководства».

Дальнейшее развитие событий показало — мы стоим на правильном пути. Мы ни в коем случае не пытались подменить собой нижестоящие командные инстанции. Наоборот, мы с удовольствием делегировали им полномочия, не требующие стандартизации и организации по единому плану, и были заинтересованы в их кадровом усилении для реализации своих планов. Я стремился к тому, чтобы штат вновь организуемой «центральной министерской инстанции» был укомплектован опытнейшими офицерами из трех составных частей вермахта. Во главу угла ставились академизм, профессионализм и искренняя заинтересованность офицеров в усилении не только «своего» рода войск, но и всего вермахта в целом.

Следующим шагом стала реорганизация института военной контрразведки. В свете стоящих перед нами задач возникла необходимость создания… централизованной структуры для всей армии. Далее на повестку дня встал вопрос формирования трех подотделов в составе службы тыла, в компетенцию которых входили следующие задачи:

а) внутриполитические (компетенция НСДАП);

б) интендантское дело и вольнонаемный персонал;

в) снабжение, денежное довольствие, государственное обеспечение.

Разнообразие и разносторонность стоящих перед службами тыла задач поставили меня перед необходимостью выделения этого отдела в самостоятельное «общее управление вермахта» — своего рода военное министерство в миниатюре.

После создания инспекции военной промышленности в составе военно—экономического штаба в 1937 г. последовало разделение последнего на два отдельных управления — экономическое и военно—промышленное.

Дальнейшие подробности интересны разве что тем, что я по—прежнему вел ожесточенную борьбу против раздувания штатов и такого хронического «уродства» бюрократии, как гиперцефалия! Разбухание аппарата и увеличение расходов на собственное содержание — то, что принципиально невозможно, например, в фермерском хозяйстве, где вступают в действие простейшие законы себестоимости, — вечное несчастье нашей заорганизованности. Остается только сожалеть, что военные власти не в состоянии содержать собственный аппарат. «Самоокупаемость» привела бы не только к рационализации ратного труда, но и к ощутимому увеличению коэффициента полезного действия армейских структур…

В 1936 г. я был произведен в генерал—лейтенанты. Трудный год — решающий период в строительстве новых вооруженных сил. В субботу, 7 марта, Гитлер решился на очень рискованную операцию: 3 батальона форсировали Рейн и выдвинулись в направления на Ахен, Кайзерслаутерн и Саарбрюкен. Вермахт вступил на территорию демилитаризованной Рейнской зоны.

Ратификация французским парламентом русско—французского договора означала, что Франция предпринимает действия, направленные против Германии, и разрывает Локарнское соглашение. Тем не менее опасность санкций со стороны французов была крайне велика. Бурный протест западных правительств заставил фон Бломберга предложить Гитлеру не рисковать и отозвать батальоны. Фюрер отклонил предложение и приказал ни в коем случае не отступать и сражаться в случае нападения противника. 2 батальон 17 пехотного полка отрабатывал строевые приемы на Рыночной площади Саарбрюкена под нацеленными на город жерлами французских пушек.