Пу И - Последний император

Конечно, Цы Си не рассчитывала жить вечно. По ее мнению, своим решением она сделала все, чтобы сохранить престол за родом Айсинь Гиоро. Мудрость этого решения заключалась в том, что избранный ею регент был родным братом Гуансюя. Вполне естественным было полагать, что только такой человек не попадется в сети Юань Шикая.

Уже три года я был императором, а мой отец — регентом, и лишь на третий год своего пребывания во дворце я впервые увиделся с ним. Это случилось вскоре после начала моих занятий во дворце Юйцингун, когда он, согласно дворцовому этикету, пришел проверить мои успехи. После того как евнух доложил: "Его императорское высочество", мой наставник заволновался, быстро прибрал книги на столе, сказал, как мне следует себя вести в присутствии отца, и велел стоя ждать. Через некоторое время на пороге появился незнакомый мне человек без усов, в шапке с павлиньим пером. Это был мой отец. Следуя семейным церемониям, я поклонился ему, и мы сели. Устроившись поудобней, я взял в руки книгу и, как учил наставник, громко начал:

— Мэн-цзы посетил лянского Хуэйвана. Ван стоял над прудом… Ван стоял над прудом…

От сильного волнения после двух фраз я застрял, а лянский Хуэйван так и остался стоять над прудом. К счастью, отец волновался еще больше. Он торопливо закивал и невнятно пробормотал:

- Хорошо, хорошо, ваше величество, хорошо! Хорошенько занимайтесь, занимайтесь! — сказал он, кивнул несколько раз, поднялся и ушел, пробыв со мной не более двух минут.

Теперь я знал, как выглядит мой отец. Не такой, как наставник: у него не было ни усов, ни морщин, а павлинье перо на его шапке все время дрожало. Потом отец стал приходить ко мне раз в два месяца, но не более чем на две минуты, и я узнал, что он немного заикается, а павлинье перо покачивалось оттого, что в разговоре он постоянно кивал. Говорил он мало, и, кроме слов "хорошо, хорошо", трудно было услышать что-либо другое.

Мой младший брат слышал однажды, как мать рассказывала, что в год Синьхайской революции отец отказался от регентства. Вернулся он из дворца и говорит матери: "Теперь я смогу приходить домой и нянчиться с ребенком!" Мать долго плакала, раздосадованная его легкомыслием, и впоследствии говорила младшему брату: "Смотри, когда вырастешь, никогда не будь таким, как твой отец". Вся эта история и когда-то написанная отцом парная надпись: "Богатство истинное — в книгах; пребывать в досуге — полпути к бессмертию" — показывают, что, хотя отец и не имел истинного желания "удалиться от дел", тем не менее три года регентства стоили ему немало крови и были наименее удачливыми в его жизни.

Самое крупное поражение отца, по его собственному мнению, заключалось в том, что он не смог убрать Юань Шикая. Существует версия, согласно которой его брат, император Гуансюй, перед смертью поведал ему свои сокровенные мысли и оставил указ из четырех иероглифов, написанных пурпурной тушью: "Убей Юань Шикая". Как мне известно, такой встречи братьев в действительности не было. Что князь-регент хотел отомстить за смерть брата и убить Юань Шикая — это реальный факт, но отца удержала группа членов Государственного совета во главе с И Куаном. Подробности неизвестны, знаю лишь, что отец был обескуражен одной фразой И Куана: "Убить Юань Шикая нетрудно, но что делать, если взбунтуется бэйянская армия?" В конце концов вдовствующая императрица Лун Юй вняла совету Чжан Чжи-Дуна и других, и Юань Шикаю было велено вернуться домой для лечения "больной ноги".

Один человек, служивший ранее посыльным в Департаменте Двора, рассказывал мне, что для убийства Юань Шикая князь-регент хотел применить способ, которым император Канси в свое время покончил с сановником Ао Баем. Ао Бай был приглашен во дворец, где ему предложили сесть в кресло, у которого одна ножка была сломана. Ао Бай сел, но не удержался и упал. Его обвинили в "неуважении императора и бестактности" и казнили. Вместе с князем-регентом в разработке плана принимал участие внук великого князя Гуна — Пу Вэй [17] Пу Вэй (1880 — 1937) — внук великого князя Гуна, в двадцатый год правления Гуансюя (1894 год) унаследовал титул князя. До Синьхайской революции был правительственным комиссаром по борьбе с опиумом, затем при покровительстве немецких империалистов укрылся в Циндао, а после взятия Циндао японцами переметнулся в Японию. В этот период вместе с Шэн Юнем и другими Пу Вэй организовал "партию предков", принимая активное участие в движении за реставрацию монархии. После событий 18 сентября получил пост председателя Шэньянского общества союза сохранения четырех сословий и попытался при поддержке японцев создать "славную империю". Однако вскоре был вынужден отказаться от своих намерений, получил от японцев за свои услуги значительную сумму и умер в преклонном возрасте в Люйшуне. , у которого был меч, подаренный его деду императором Сяньфэном. Этот меч считался чуть ли не волшебным, и было решено, что Пу Вэй возьмет его с собой и убьет им Юань Шикая. Все уже было продумано и рассчитано, но от последнего шага их удержали Чжан Чжидун и другие. Эта история в какой-то степени похожа на правду. В то время одни всячески защищали Юань Шикая, другие же пытались его уничтожить. Многие делились с отцом своими планами и замыслами. Юань Шикай после "100 дней реформы" раздавал повсюду деньги и подарки, вербуя себе сторонников, но тем не менее существовала влиятельная оппозиция, которая была неподкупна. Отнюдь не все ее представители были в прошлом реформаторами или сторонниками партии императора. Среди них имелись и боровшиеся с И Куаном за власть, и люди, давшие клятву не успокаиваться, пока вся военная власть не окажется в их руках; были и такие, которые ради своих корыстных целей возлагали большие надежды на свержение Юань Шикая. Поэтому вопрос об убийстве или защите Юань Шикая давно уже не представлял собой борьбу мнений реформаторов и консерваторов, сторонников партии императора и партии императрицы; это также не было спором между маньчжурами и ханьцами за место под солнцем. Это была борьба за власть между двумя группировками высшей знати. Государственный совет разделился на две группы — одна во главе с великим князем И Куаном, другая во главе с князем императорской крови пятой степени Цзай Цзэ. Именно вторая группа разрабатывала планы и давала советы моему отцу, надеясь взамен получить власть и положение.

Каждая из групп имела своих ближних и дальних родственников из членов императорского дома, представителей маньчжурских восьмизнаменных войск, из сановников-китайцев, посредников, среди которых тоже были распри и где каждый строил свои планы. Так, у Цзай Цзэ все мысли и желания были нацелены на то, чтобы отнять у своего двоюродного дядюшки, великого князя Цина, должность председателя Императорского совета, а братьям из резиденции князя Чуня прежде всего приглянулась военная власть Юань Шикая и других китайцев. Даже братья моего отца, поехавшие в Англию и Германию для изучения военно-морского и военного дела, и те уже присмотрели себе каждый свое. Отец находился в центре этой жаркой схватки. Он прислушивался к словам то одних, то других, соглашался с обеими сторонами, но, как оказалось, ничего не предпринимал и этим вызвал всеобщее недовольство.