Сергей Степанов - Психология в лицах

Согласно официальному сообщению Международной психоаналитической ассоциации, доктор Сабина — Чпильрейн, бывший член Швейцарского психоаналитического общества, осенью 1923 г. была принята в члены только что организованного Русского психологического общества одновременно с А. Р. Лурией и двумя другими казанскими аналитиками. Ее авторитет и научные связи сразу же были признаны. В том же 1923 г. она вошла в комитет из пяти членов, сформированный для верховного руководства Государственным психоаналитическим институтом и Русским психоаналитическим обществом.

В списке штатных и сверхштатных сотрудников Государственного психоаналитического института, возглавлявшегося профессором И. Д. Ермаковым, в первой половине 1924 г. значился только один штатный научный сотрудник — Сабина Николаевна Шпильрейн-Шефтель. Один-единственный, но зато какой сотрудник! В собственноручно заполненном анкетном листке доктор медицины и автор около 30 научных работ С. Шпильрейн писала:

«Работаю с наслаждением, считая себя рожденной и „призванной“ как бы для моей деятельности, без которой не вижу в жизни никакого смысла».

Она примерялась к большой и перспективной работе. Но жизнь распорядилась по-своему. По независящим от нее серьезным семейным обстоятельствам в 1924 г. С. Шпильрейн была вынуждена оставить Москву и переехать в Ростов-на-Дону. Там она снова воссоединилась с мужем. Вскоре у них родилась вторая дочь — Ева.

Во второй половине 1925 г. власти ликвидировали Государственный психоаналитический институт и постепенно усиливали идеологический нажим на психоаналитиков и педологов. Мрачные перспективы вырисовывались уже вполне определенно, но Сабина Шпильрейн продолжала работу и писала статьи по психоанализу вплоть до начала 30-х гг. В 1931 г. один из ведущих психоаналитических журналов — «Имаго» — опубликовал о статью о детских рисунках, выполненных с открытыми и закрытыми глазами. Это была последняя публикация российских психоаналитиков, за которой последовал полувековой период вынужденного молчания.

Ее жизнь и работа в Ростове-на-Дону (1924–1942) — наименее известный период жизни, сведения о котором основываются лишь на нескольких установленных фактах и немногих (не всегда достоверных) свидетельствах очевидцев.

Она много работала и лишь изредка позволяла себе кратковременные поездки в Москву. По мере развития событий в стране ее деятельность как психоаналитика и педолога (к тому же бывавшего за границей) все более отчетливо приобретала опасные черты. Занятия такого рода уже фактически приравнивались к государственным преступлениям со всеми вытекающими последствиями. В стране раскручивался маховик репрессий. Один за другим были арестованы и убиты трое ее братьев. Остается только недоумевать, отчего у палачей из НКВД не дошли руки до полного искоренения рода Шпильрейн. Завершить эту кровавую эпопею они предоставили своим коллегам из гитлеровских зондеркоманд.

Началась война. Фронт стремительно приближался к городу, и ростовчане в ужасе пытались бежать от нацистских зверств. По злой иронии судьбы Сабина Шпильрейн, автор теории человеческой деструктивнести, меньше других верила в бесчинства гитлеровцев, считая их пропагандистским мифом. Она отказывалась верить, что столь культурный народ, как немцы, способен на иррациональные злодеяния. В этой свой наивности она была солидарна с Фрейдом, который тоже не верил, что народ, давший миру Гете, способен на геноцид. Как известно, престарелого и больного патриарха психоанализа его последователям пришлось выкупать у нацистских палачей. А те уже растапливали печи, в которых предстояло сгореть многим родственникам Фрейда.

Выкупать Сабину Шпильрейн было некому. Последний раз ее видели в июле 1942 г. в колонне евреев, предназначенных к ликвидации, которую «борцы за чистоту высшей расы» гнали в направлении Змеевской балки — огромных оврагов на окраине города. Там Сабина Шпильрейн и двое ее дочерей встретили свою ужасную смерть.

Посмертная судьба ее была столь же странной и несчастной, как и жизнь. Ее известность за рубежом по преимуществу скандальна, а в России даже иные доктора психологических наук никогда не слышали ее имени. А кто знает, какой была бы ныне психология, если бы в кругу ее светил не вращалась эта удивительная женщина…

Судьба семьи Шпильрейн — одна из наиболее драматичных и в то же время показательных страниц в истории российской психологии XX в. Сабина Шпильрейн, входящая в круг крупнейших деятелей психоаналитического движения, пережила на родине разгром научного направления, в которое она внесла весомый вклад, а впоследствии погибла от рук немецких палачей. Не менее яркой фигурой в психологии был и ее брат Исаак Шпильрейн — основоположник отечественной психотехники. Ему также пришлось пережить ликвидацию научной отрасли, разработке которой он посвятил самый продуктивный этап своего творчества. И его жизнь оборвалась в застенке.

Исаак Нафтульевич Шпильрейн родился 27 мая 1891 г. в Ростове-на-Дону. Его родители были высокообразованными людьми, отец в послевоенные годы активно работал в обществе «Долой неграмотность». Атмосфера в доме была насыщена литературой и музыкой. По заведенному распорядку в определенные дни недели в доме говорили на каком-нибудь иностранном языке. В итоге Исаак в совершенстве овладел 11 языками, легко воспринимал и усваивал новые.

Исаак, помимо Сабины, имел еще одну сестру — Эмилию, которая умерла в детстве, и двух братьев — Яна и Эмиля, которые, как и он, стали крупными учеными и также разделили его трагическую судьбу — погибли в ГУЛАГе.

Еще в гимназические годы Исаак Шпильрейн включился в революционную деятельность. В 1906–1909 гг. он состоял в партии эсеров. В 1907 г. в родительском доме был учинен обыск. Вероятно, прокламации, распространением которых активно занимался Исаак, в тот раз найдены не были. Тем не менее он был исключен из гимназии. С большим трудом отцу удалось отправить его для продолжения образования в Париж. Вернувшись в Россию в 1909 г., Исаак успешно сдал экзамены на аттестат зрелости.

Дальнейшее его обучение проходило в одном из старейших университетов Германии — в Гейдельберге. Философским наставником его был Г. Коген (примерно в те же годы у Когена учился другой будущий крупный отечественный психолог С. Л. Рубинштейн, а также Б. Л. Пастернак). Проучившись один семестр на философском факультете, Шпильрейн перешел на психологическое отделение, сделав окончательный выбор будущей профессии.