Рассел Миллер - Приключения Конан Дойла

Конан Дойл хотел вступить в “клуб” серьезных писателей. Конечно, это была не единственная причина. Дойла всегда занимала история, в чем была немалая заслуга Маколея; а неудачная попытка герцога Монмута свергнуть “папистского” короля Якова II, предпринятая им в 1685 году, представляла особый интерес для человека, воспитанного в католической вере. Но стремление создать “значительную” вещь привело к тому, что многие куски романа вышли слабыми, безжизненными и высокопарными, чего совершенно нет в рассказах о Холмсе, где сюжет рассказан просто и прямо, без лишних художественных затей, рассуждений и красот.

Год ушел на сбор материала, потом еще пять месяцев на работу, и “Мика Кларк” был готов. Дойл подробно конспектировал все, что прочел о мятеже Монмута, и составлял длинные перечни исторических фактов и реалий. Вот запись из его дневника за 10 января 1888 года:

Chaufron (или chaupron) — металлический наголовник для рыцарского коня.

Стрелы из осины — оперение из гусиных или павлиньих перьев. У каждого лучника 24 стрелы. Стрелки стоят в линию, как зубья у бороны.

Легкая пехота в защитных шлемах, стеганых куртках, железных наручах.

Ножи.

Хлопушка — раннее название пушки. Греческий огонь делали из селитры, серы, сырой нефти.

Желая максимально точно отобразить эпоху, Дойл и озаглавил свой роман вполне в духе сочинений того времени. Вот как он называется: “Воспоминания Мики Кларка, как они были рассказаны им самим троим его внукам, Джозефу, Хервасу и Робину, в трудную зиму 1734 года, содержащие достоверные сведения о некоторых событиях его ранней юности, а также правдивые подробности его путешествия из Хаванта в Таунтон с Децимусом Саксоном в лето 1685 года. И кроме того, их приключения во время Западного мятежа, рассказ о деяниях герцога Джеймса Монмута, лорда Грея и других высокопоставленных особ, составленный с его слов Джозефом Кларком и никогда ранее не издававшийся. Рукопись исправлена, переработана и подготовлена к печати А. Конан Дойлом”.

В тех местах — а их в книге немало, — где Дойл подражает Маколею и Вальтеру Скотту, то есть в описании нравов позднего XVII века, он пишет вяло, характеры бледны и вообще текст довольно скучный. Но в картине битвы Дойл выказывает себя настоящим мастером: “Он глядел направо. Из тумана, что продолжал висеть густой пеленой, мелькали по временам серебряные лучи и слышался странный, глухой гул — словно шум морского прилива, который ударяется о скалистый берег. Серебряные отблески мелькали все чаще и чаще, глухой шум превращался в топот и оглушительный рев, и вдруг белая завеса тумана точно разорвалась, и мы увидели нескончаемые ряды королевской кавалерии — она неслась прямо на нас, словно катилась громадная морская волна. Перед нами сверкали и переливались лазурь, пурпур и золото. Это было замечательное, поразительно величавое зрелище. Прямо глаз оторвать было нельзя. Движение этого огромного количества всадников происходило быстро, плавно и в полном порядке. Было такое впечатление, что на вас движется неотразимая сила. Эта громада двигалась стройными, сомкнутыми рядами. Мы видели развевающиеся знамена, косматые гривы коней, блеск стали…” [13] Перевод Н. Облеухова.

Издателей роман не вдохновил. Джеймс Пейн, обычно всячески поддерживавший Дойла, на сей раз прямо спросил, зачем тот тратит время и талант на историческую прозу. Из “Блэквуда” ему презрительно написали, что “многие персонажи показались нам взятыми скорее из XIX, чем из XVII века”. Немногим лучше было и мнение Бентли: “В романе нет главного, что необходимо для литературы, — занимательности”.

Дойл предложил “Мику Кларка” газете “Пипл”, чтобы они печатали его с продолжением. 13 августа 1888 года оттуда пришел отказ. При этом письмо было адресовано “доктору А. Корран Бойлу”: “Дорогой сэр, редакторы, которые читают присланные нам рукописи, внимательно изучили ваш роман “Мика Кларк” и, хотя он, безусловно, хорошо написан и заслуживает внимания, ни тема, ни стиль не подходят для публикации в такой популярной газете, как наша. Одним из главных его недостатков является то, что он не представляет интереса для основной нашей аудитории, то есть женщин… в нем мало чувства и переживаний”.

Дойл попытался было убедить “Блэквуд”, ссылаясь на успех, который имел “Этюд в багровых тонах”, и предложил издательству напечатать роман, не платя ему гонорар, а только отчисления с продаж, “на условиях, отвечающих интересам обеих сторон”. В “Блэквуде” остались непоколебимы. В итоге роман приняли в издательстве “Лонгман”.

Надо признать, что Конан Дойл всегда с удивительным упорством настаивал на своих предложениях издателям. Выходец из Эдинбурга, он твердо решил опубликоваться в эдинбургском журнале, и в начале 1890-го отправил в “Блэквуд” рассказ “Жена физиолога”. Наступил апрель, ответа не было, и Дойл послал в журнал письмо: “Я был бы весьма рад узнать, когда выйдет мой небольшой рассказ “Жена физиолога”. Надеюсь, это произойдет в ближайшее время, а также надеюсь, что он будет напечатан под моим именем. Искреннно ваш, А. Конан Дойл”. 7 июля он вновь обращается к редактору: “Буду очень рад слышать, что мое небольшое сочинение “Жена физиолога” уже в печати…” Спустя две недели: “Полагаю, что “ваши закрома переполнены” короткими рассказами, так что, возможно, вы отошлете мне назад мою “Жену физиолога”. Его настойчивость принесла плоды, рассказ был напечатан в сентябрьском номере.

28 января 1889 года Туи родила мужу дочь, которую он сам принял на “Вилле в кустарнике”. Девочку назвали Мэри Луиза.

Дойл сообщил эту радостную весть матери в шутливых выражениях: “Сегодня утром (в понедельник) в 6.15 Туи произвела на свет чудесный маленький образец Туи-младшей, которая сейчас вопит во все горло в спальне. Должен заметить, что несколько удивлен поведением этой юной дамы, учитывая, что оба ее родителя люди сдержанные и воспитанные. Она, очевидно, явилась к нам надолго, но при этом даже не извинилась за неожиданный визит. Никакого багажа и вообще никаких вещей у нее с собой нет, исключая разве легкий кашель и голос как у углекопа. Как ни грустно, но должен признать, что на ней не было даже одежды, и ради приличий мы снабдили ее гардеробом. Разумеется, каждый на нашем месте поступил бы так со своим гостем, но, если таковой гость в ответ на все заботы лишь сопит носом, это становится несколько утомительно. Впрочем, у нее открытый, очаровательный нрав, но она лысая, что помешает ей являться в обществе еще какое-то время…”

Спустя месяц был опубликован “Мика Кларк”, с посвящением “Моей маме”. Он имел значительный успех, за десять месяцев был переиздан трижды, и, хотя некоторые критики упрекали автора в излишне вольном обращении с историческими фактами, в целом отзывы он имел благожелательные. “Первое и самое сильное впечатление от романа, — писал “Журнал XIX век”, — это превосходная история, превосходно изложенная. Более подробное знакомство убеждает и в том, что с точки зрения следования стилю той эпохи роман сделан максимально убедительно и грамотно…” “Скотчмен” отозвался о “Мике Кларке” как о “сильном, мощном замысле, нашедшем четкое, внятное отражение”.