Петроний Аматуни - На крыльях

Высший пилотаж!

Сколько в этих словах волнующего и приятного сердцу каждого лётчика. Ведь это так хорошо — высоко-высоко над землёй выполнять в синем небе виражи, петли или тот же переворот через крыло.

Представьте себе такую картину: вы — в зоне, летите по прямой, скажем, на юг, на высоте, предположим, 2 тысячи метров, не два километра (лётчики не любят таких «округлений»), а именно на высоте две тысячи метров!

Внизу раскинулись жёлтые, чёрные и зелёные квадраты полей, тёмный массив леса; голубая лента реки вьётся между пологими холмами, серебристые ручьи, выбегая из лесу, вливаются в него; вдали от вас прижался к земле полосатый город.

Каждая полоска — это улица, на одной из которых дом, где вы живёте. Переплетение полос дают квадраты и прямоугольники кварталов. На окраинах в длинные белые коробочки (заводские цеха) воткнуто несколько красных «спичек» — трубы, а из них вьются сизые и черновато-жёлтые струйки, будто «спички» только что погасли, но ещё дымятся.

Над всей этой красивой и величественной панорамой, в прозрачном воздухе неподвижно висят три-четыре белых облака и только края их беспокойны: они то клубятся, то вытягиваются широкими полосами и извиваются, а время от времени вы видите, как ветер осторожно отрывает от них бледные комочки, относит их в сторону, и они, потеряв связь с основной массой облаков, быстро хиреют, теряя силы в этом губительном одиночестве, и исчезают совсем.

Весь окружающий вас мир вы воспринимаете не только зрительно, но и физически. Так, воздух через давление на рули и ручку управления вы воспринимаете как невидимую, но упругую массу, а если откроете кабину, то она станет врываться к вам освежающими приятными волнами. Но это не будет «земной» ветерок, а именно тот воздух, властный и сильный, который знают только лётчики.

И, наконец, всё вокруг словно пропитано звуками мотора. Они не вызывают у вас раздражения, а, напротив, воспринимаются вами как чудесная песня полёта, как голос движения, голос энергии...

Итак, — вы в зоне. Летите по прямой. Решение сделать отличный правый переворот вами принято. Вы слегка приподнимаете нос самолёта над горизонтом, градусов на двадцать, и энергичными движениями рулей кладёте самолёт на спину, переворачивая его через правое крыло.

Земля устремляется влево от вас и встает вертикально, стеной! Правая консоль крыла на мгновение указывает на перекрестье дорог (центр зоны), а вы тем временем полностью убираете газ, и наступает приятно щекочущая нервы тишина.

Воздух становится уступчивым, земля же продолжает своё движение вбок и вверх, вытесняет своей громадой небо и неподвижно повисает над вашей головой; самолёт — на спине, вверх колёсами. Если вам придет в голову мысль поискать небо — нет ничего проще: оно под вашими ногами!

И никто, кроме вас, не подозревает в эту секунду, что произошло во вселенной: земля лишь вам одному явилась в таком «легкомысленном» для её солидного возраста положении...

Задержав самолёт вверх колесами, вы тут же плавно подбираете ручку управления немного на себя (то же самое делает и Пашков), и самолёт начинает опускать нос к земле, скорость нарастает, воздух снова становится упругим и плотным и, скользя по крыльям и вдоль фюзеляжа, создаёт такой шорох, словно это морские волны, выбегая на пологий берег, волокут за собой гальку и песок.

На душе у вас становится весело, а всем телом вы испытываете такое ощущение, будто несётесь вниз на гигантских, фантастических качелях. Земля, точно пугаясь прямого удара, бесшумно устремляется под самолёт, а небо уже на своем законном месте. Выводя самолёт из пикирования, вы, как только капот мотора снова подойдёт к линии горизонта, не торопясь даёте газ.

Вы летите теперь уже не на юг, как прежде, а в обратном направлении, на север, и если до этого аэродром был за хвостом самолёта, то теперь он впереди. И высота у вас уже не две тысячи метров, а меньше, предположим — тысяча восемьсот.

Переворот через правое крыло закончен, вы дали газ, предусмотрительно набрали нужную вам скорость и можете начать другую фигуру: боевой разворот или петлю, бочку или горку и... Нет, что ни говорите, а есть в авиации такие вещи, которые и описать невозможно, так они хороши!..

... Пашков выполнил задание полностью, когда командир, осматриваясь, увидел совсем близко от самолёта большого орла.

— Смотри, наш собрат хочет пристроиться к нам! — засмеялся он.

— Вижу, — ответил Пашков и повеселел: раз командир спокоен, значит, ругать не будет. — А может быть, орёлик сейчас сам пилотировать начнёт, товарищ командир?

— Кто знает, что у него на уме! Смотри, смотри...

Отлетев в сторону, орел плавно накренил крылья, энергично развернулся влево и вдруг к середине разворота уверенно перевернулся на спину через левое крыло, затем устремился к земле и, выйдя из «пикирования», сильными взмахами крыльев вновь набрал только что потерянную им высоту.

И хотя он сделал переворот не по наставлениям и инструкциям, а по-своему, по-орлиному, эта фигура получилась у него такой непринуждённой и изящной, такой естественной, что командир, глядя на орла, вздохнул от чего-то и сухо, отрывисто сказал Пашкову:

— Давай домой! Поболтались и хватит...

— Есть, — ответил Пашков и, помрачнев, стал вспоминать каждую свою фигуру, отыскивая в них грубые ошибки. «Определённо, наколбасил!» — огорчённо подумал он, убирая газ и планируя на аэродром.

— Разрешите получить замечания? — осторожно обратился он к командиру после полёта.

— Недурно, — ответил командир отряда. — Пожалуй, я вас направлю на курсы инструкторов... Но смотрите мне, чтобы всё было без сучка и задоринки!

— Есть, товарищ командир, — обрадовался Пашков.

— Дайте вашу рабочую книжку. Я вам поставлю последнюю, зачётную оценку. Завтра вы получите свидетельство об окончании школы.

* * *

Тогда Пашков смотрел на авиацию только как на спорт, — он искал и в изобилии нашёл в полётах острые ощущения. Летал на соревнованиях, страстно полюбил высший пилотаж и стал мастером в этой области; не подозревал, что всего несколько лет спустя он расстанется с этим увлечением и станет «серьёзным» пилотом Аэрофлота.

Он часами крутился в воздухе, выделывая сложнейшие каскады фигур, полагая, что только в этом — главное содержание авиации.

Первоклассные гражданские лётчики — люди несколько иного склада, но поговорите с любым из них, и вы поймете, что нет никого и из этого крылатого племени, кто в своё время (незабываемое, молодое!) не пережил бы азартного увлечения высшим пилотажем.

... 18 августа ростовчане вместе со всей страной праздновали Всесоюзный день авиации. На спортивном аэродроме собрались тысячи нарядно одетых людей. Всех привлекала обширная программа празднества и, в особенности, высший пилотаж. А кое-кто хранил в своём кармане билет с приглашением покататься на самолёте!