Жан Жюль-Верн - Жюль Верн

Госпожа де Лассе [4] [4] Де Лacce, Мари Тереза (1920-1976) — внучатая племянница Жюля Верна. Последние годы была вице-президентом французского Жюль-верновского общества. , дочь Роже Аллот де ла Фюи и внучка генерала Жоржа Аллот де ла Фюи, установила свою родословную вплоть до 1462 года, когда «Н. Аллот, шотландец, прибывший во Францию для службы в отряде шотландских гвардейцев Людовика XI, оказал королю услуги, за которые был возведен в дворянское звание и получил «право Фюи», то есть право быть владельцем голубятни, а это была королевская привилегия. Шотландский лучник обосновался неподалеку от Лудэна, построил себе замок и стал называться Аллот, сеньор де ла Фюи».

Через Александра Аллот де ла Фюи мы добираемся до Жана Огюстена, сочетавшегося браком с Аделаидой Гийоше де Лаперьер. Его сын Жан-Луи Огюстен, супруг Луизы де Бонимор, стал отцом генерала Жоржа Аллот де ла Фюи и полковника Мориса Аллот де ла Фюи. Но у Жана Огюстена с Аделаидой было, кроме того, четыре дочери: Лиза, ставшая г-жой Тронсон, Пальмира, Каролина, вышедшая замуж за Франсиска де ла Селль де Шатобур, потерявшего свою первую жену Полину де Шатобриан, и, наконец, Софи, мать Жюля Верна. Некоторую путаницу во всю эту родословную вносит то обстоятельство, что генерал Жорж Аллот де ла Фюи женился на внучке Софи, Эдите Гийон, дочери Мари.

Таким образом, по своим предкам с материнской стороны Жюль Верн — уроженец ласковой анжуйской земли, а со стороны отцовской — его родовые корни в виноградниках Лионнэ. Правда, со стороны матери предком оказался шотландский лучник, над чем в семье принято было подшучивать.

Если я счел нужным так подробно говорить о предках Жюля Верна со стороны отца, то лишь из-за нелепой легенды, многократно опровергавшейся, по неизменно всплывавшей вновь, согласно которой он — польский еврей по фамилии Ольшевич, нашедший убежище в Италии, где его приютили польские монахи ордена Воскресения!

Опубликование его метрического свидетельства должно было бы положить конец этой небылице.

Оказывается — ничего подобного, ибо это странное утверждение фигурирует, как меня уверял один преподаватель английского языка, в Британской энциклопедии. Мало того, совсем недавно я получил письмо от одной американки, убежденной в том, что она моя родственница, поскольку фамилия ее деда была Ольшевич.

История эта общеизвестна. В 1875 году Жюль Верн получил из Польши письмо от некоего г-на Отсевича [5] [5] Написание самого Жюля Верна. — Прим. автора. , который называл его братом и утверждал, что они не виделись тридцать шесть лет. Он счел это шуткой. Спустя два месяца тот же поляк прислал второе письмо, а за этим последовал визит со стороны одного польского журналиста который авторитетно заявил Жюлю Верну: «Вы — польский еврей и родились в Плоцке, в русской Польше. Фамилия ваша Ольшевич от слова «ольша», что по-польски значит «ольха». Дерево это на старофранцузском называется «вернь» или «верн», вы сами перевели свою фамилию на французский язык. Вы отреклись от иудейского вероисповедания в 1861 году, находясь в Риме, для того чтобы получить возможность жениться на богатой польке княжеского рода. Монахи польской конгрегации Воскресения окрестили вас после того, как в христианской вере вас наставил преподобный отец Семенко. Однако помолвка ваша с княгиней Крыжановской не состоялась, и ваше перо купила Франция, предложив вам по совету Святого престола должность в министерстве внутренних дел» [6] [6] М. А11оtе dе la Fuуе. Jules Verne, sa vie, son oeuvre. P., Hachette, 1953. .

Писатель, разумеется, расхохотался и ответил шуткой. Если верить госпоже Аллот де ла Фюи, он посмеялся над своим собеседником, заявив ему, что фамилия его польской невесты была Крак…ович, что он ее похитил и что она вследствие ссоры с ним утопилась в озере Леман.

Профессор Эдмондо Маркуччи [7] [7] Маркуччи, Эдмондо (1900-1963) — итальянский педагог, литературовед, прогрессивный общественный деятель, автор статей о Л. Н. Толстом, монографии «Жюль Верн и его сочинения» (1935) и др. решил выяснить, чем могло быть вызвано нахальство польского журналиста, искавшего тему для статейки, когда дело усложнилось выступлением одного итальянского журналиста в «Джорнале д'Италиа», поддерживавшего ту же версию.

По просьбе Эдмондо Маркуччи отец Тадеуш Олейньезак, настоятель монахов Воскресения, справился в архивах своего ордена и написал ему следующее письмо:

«Дело Верна основано на чистом недоразумении. После кончины знаменитого писателя (25 марта 1905 года) покойный отец Павел Смоликовский опубликовал в газетах данные о его якобы еврейско-польском происхождении. Не разобравшись как следует, он допустил ошибку circa persona [8] [8] Относительно личности (лат.). , спутав француза Жюля Верна с бывшим польским евреем Ольшевичем, принявшим имя Жюльен де Верн».

Эдмондо Маркуччи опубликовал это письмо в № 2 (1936) бюллетеня Жюль-верновского общество.

Признаюсь, что я не разделяю возмущения Шарля Лемира [9] [9] Лемир, Шарль — французский географ, знакомый Жюля Верна по Амьену. Встречался с ним на заседаниях Амьенской академии наук и искусств. После смерти писателя составил его первую биографию: «Жюль Верн. Человек, писатель, путешественник, гражданин» (1908). этой легендой. Если на Жюля Верна претендовали поляки, если итальянцы считали его итальянцем, венгры полагали, что он венгр, то не является ли это признаком величайшего уважения к интернациональному, универсальному, «эйкуменическому», по выражению Андре Лори [10] [10] Лори, Андре — один из псевдонимов Паскаля Груссе (см. предисловие). Слова Лори о Жюле Верне, цитируемые автором, взяты из статьи-некролога в газете «Ле Тан» (1905, 25 марта). , характеру его творчества?

Ошибке отца Смоликовского обязаны мы занятной историей, немного позабавившей нас. Лишь ради соблюдения точности счел я нужным обосновать твердо установленное кельтское происхождение писателя, не говоря уже о его не оставляющем сомнений метрическом свидетельстве.

К сожалению, отравленные стрелы, выпущенные журналистом из «Джорнале д'Италиа», оставили следы, подсказав профессору Маркуччи нижеследующие строки: «Психоаналитики, вы позабыли «Необыкновенные путешествия»…» Это уж слишком большая честь для «безрассудных и злонамеренных» домыслов итальянского журналиста: его никак нельзя причислить к психоаналитикам!

Портрет отца. Его моральные и религиозные треволнения. Софи Верн и ее дар воображения.

Годы детства оставляют в нас самый глубокий отпечаток. Затем запечатлеваются наши юношеские стремления и, наконец, более медленно, — чувства, которые владеют нами в зрелом возрасте.