Михаил Лесников - Бессемер

Бессемер довольно подробно рассказал об этих занятиях в области стекольной и сахарной промышленности. Они представляют интерес со многих сторон: и со стороны методов его работы и как зародыши некоторых идей, которые будут воспроизведены и развиты в его главном изобретении и наконец со стороны практической приложимости.

Бессемер неоднократно подчеркивает как свое огромное преимущество свою полную свободу от какой-либо рутины. «У меня не было установившихся идей — результат долгой практики, которые направляли бы и стесняли мой ум, и я не страдал той слишком распространенной верой, что все существующее — хорошо. Поэтому я мог совершенно свободно посмотреть прямо в лицо проблеме и без всяких предрассудков или предубеждений взвесить все обстоятельства за и против и бесстрашно пойти по совершенно новому направлению, если я это считал нужным».

Изобретению или разработке новой конструкции предшествует довольно тщательное изучение свойств обрабатываемого материала, — работа, приближающаяся к научному исследованию. Так, прежде чем начать проэктировать свой пресс для сахарного тростника, Бессемер тщательно изучает свойства его и условия наилучшего выжимания из него сока. Оказывается, что тростник и сердцевина его настолько упруги, что, подвергнувшись слишком кратковременному давлению при проходе между валками в общепринятой системе пресса, они тотчас же снова расправляются и впитывают обратно значительную часть только что выжатого сока. А это наблюдение определило и конструкцию пресса: не в виде вращающихся валков, между которыми пропускается тростник целиком, а в виде цилиндра, наполняемого резанным на куски тростником, где выжимание производится многократными ударами поршня, приводимого в движение паровой машиной.

Во время своих работ по стекольному производству, Бессемер много занимается наблюдениями над смешением вязких жидкостей и над попаданием в них пузырьков воздуха. Оказывается, например, достаточно в открытый сосуд с вязкой жидкостью быстро опустить и вынуть стеклянную палочку, чтобы ввести туда значительное количество воздуха. Не может быть поэтому речи о каком-либо перемешивании расплавленного стекла, чтобы придать ему большую однородность, а отсюда возникает идея медленно, но непрерывно вращающихся тиглей.

Производство стекла Бессемер изучал очень разносторонне. Тут и производство оптического стекла и массовая выработка дешевых сортов и обработка зеркальных стекол.

Важнейшим элементом, коренным образом менявшим всю технику производства, несомненно было приготовление стекла не в тиглях, а открыто на поду пламенной печи, а затем выпуск расплавленной полужидкой массы между двумя валками, прокатывающими ее в листы огромной длины.

Бессемер добился выработки стекла в пламенной печи. Известное значение имело тут измельчение всех составных частей в тончайший порошок и тщательное смешение их. Это было также своего рода изобретением, вернее заимствованием из другой отрасли техники — изготовления пороха. «Знать понемножку, но многое» — обстоятельство, которое, — как указывает Бессемер, — неоднократно помогало ему в его изобретательской работе, оказалось очень полезным ему и в данном случае.

Если можно было бы применить этот способ выработки стекла в промышленном масштабе, то несомненно, это было бы огромным шагом вперед. Устранялась бы тяжелая и дорогая работа стеклодува. У себя на Бакстер Стрит Бессемер установил небольшой прокатный стан для стекла. О новом способе прослышали фабриканты, и в один прекрасный день изобретатель увидел у себя в мастерской владельца крупнейшего стекольного завода Англии, мистера Чанса из Бирмингема, который попросил показать ему новый процесс, что и было сделано на другой день.

Но демонстрация чуть было не закончилась несчастьем: Бессемер, чтобы показать товар лицом, нарочно снял приспособления, автоматически разрезающие пласт стекла на куски по мере его выхода из валков, и когда был открыт затвор, то раскаленная полоса стекла легла во всю длину мастерской, отрезав присутствующих от выходной двери.

Хотя все они чуть было не задохнулись от жара и сильно перепугались, боясь сгореть заживо — больше всех испугался сам Чанс, который в ужасе кричал: «остановите машину! остановите машину!», однако впечатление было столь внушительным, что Чанс, как только выбрался на свежий воздух, предложил Бессемеру купить патент, несмотря на то, что вся операция требовала еще больших усовершенствований. Но то, что увидел Чанс, действительно могло поразить его. Ведь только что был изготовлен лист стекла в 70 футов длины и в 2 фута ширины, т. е. в три раза длиннее самого большого листа, который когда-либо был получен, но что было еще гораздо важнее «Чанс увидел в первый раз в жизни, чтобы из машины вытек лист стекла, без какой-либо помощи квалифицированного труда».

Предложение Чанса было довольно неожиданным, Бессемер попросил несколько часов на размышление, посоветовался с женой. Вечером он обедал с Чансом и дал согласие. Патент был продан за шесть тысяч фунтов стерлингов. Не ошибся ли Чанс?

Любопытно, что несколько лет спустя, в 1851 году, этот новый способ еще не был введен у него на заводе, очевидно встретились совершенно непредвиденные затруднения. Может быть он вообще его не смог применить. Лишь в конце XIX века идея выработки листового оконного стекла путем прокатки получила практически осуществимые формы.

Но принцип прокатки полужидкой застывающей массы между валками (иногда с охлаждением их) будет предложен Бессемером как один из элементов его металлургического процесса.

Характерно, что и другое изобретение Бессемера этого периода — (сахарный пресс), о котором мы уже говорили, повидимому тоже не привился в промышленности, хотя Бессемер и получил за него золотую медаль. По крайней мере на всемирной выставке в Лондоне в 1851 году продолжали фигурировать только прессы с валками.

Но Бессемер применил пресс этой системы в совершенно другой области — приготовлении брикетов из каменноугольной мелочи.

Изобретательство Бессемера в этот период (в сороковых и в начале пятидесятых годов) носит несколько иной характер, нежели его изобретательская деятельность в более ранние годы. Если раньше, будучи маленьким производителем, почти ремесленником, он изобретает для маленькой мастерской, если его объекты принадлежат к маловажным в экономическом отношении видам производства, то теперь масштаб значительно расширяется, теперь — это работа на большую промышленность, на крупное производство. Изобретательская психология кустаря, — если так можно выразиться, мелкого хозяина, — сменяется психологией крупного предпринимателя. Он готов, он хочет стать настоящим, большим фабрикантом.