Валерий Болдин - Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева

Трудоспособные, энергичные люди, выросшие в этих местах, где проживают представители десятков национальностей, создавали благоприятную среду для развития и роста талантливых, предприимчивых людей. М. С. Горбачев часто рассказывал о самородках, простых крестьянах, которые стали великолепными организаторами производства, делом доказали огромные возможности высокоэффективной работы. Он был признателен этим людям, научившим его многим премудростям жизни.

Большие потенциальные возможности Ставрополья, его бурное развитие в последние два десятилетия открывали хорошие перспективы для разносторонней работы руководителя. Здесь было довольно мощное сельскохозяйственное производство, размещенное в различных природно-климатических зонах: от предгорий Кавказа до сухих степей Придонья, практически от Каспийского моря до Черного. В крае возделывались почти все культуры, кроме тропических, имелись благоприятные условия для скотоводства, и прежде всего овцеводства. Строительство каналов привело на засушливую землю воду, и поливное земледелие создало условия для интенсивного и гарантированного возделывания овощных, бахчевых, кормовых и других культур.

Набирала мощь и промышленность. В последние годы в крае быстро росли современные отрасли электроники и электротехники, машиностроения. Особый размах получило здесь развитие сети санаториев и домов отдыха, крепла медицина, приумножала традиции курортология. Естественно, в крае увеличивалась и прослойка интеллигенции, повышался образовательный уровень населения. Потенциал края давал возможность продуктивно и интересно работать.

Традиционно сильными были в крае партийная и комсомольская организации, в рядах которых состояли и работали тысячи способных людей. Энергия ставрополь-чан, их работоспособность уже давно позволяли выдвигать из их среды руководителей различных рангов для партийно-государственной и хозяйственной работы, особенно в области аграрного производства. Конечно, нельзя представлять этот регион чем-то исключительным, своеобразной кузницей кадров. В стране немало краев и областей, которые по многим позициям не уступят Ставрополью, а кое в чем и далеко превосходят.

И, наконец, не было бы Горбачева — генсека и президента, если бы он не работал в курортном крае, не стал лично известен практически всему партийному и государственному ареопагу, не получил поддержку тех правящих сил в партии и государстве, которые заметили его, поддержали и постепенно водили по должностям разного уровня. К этим силам можно отнести прежде всего Ю. В. Андропова, М. А. Суслова, Ф. Д. Кулакова, В. Н. Ефремова, некогда работавших и живших в Ставрополье.

С возрастом люди становятся разговорчивее. Все чаще они говорят о прошлом, вспоминают события, которые памятны для них и которыми они могут гордиться. Наверное, так происходит со всеми. Не был лишен этой слабости и Михаил Сергеевич. Когда его избрали генеральным секретарем ЦК КПСС, он все чаще в кругу своих приближенных вспоминал о встречах, беседах с бывшими членами Политбюро Брежневым, Косыгиным, Андроповым, Сусловым, Кулаковым, Устиновым и некоторыми другими. Причем с некоторыми из них были встречи, как правило, семьями во время отдыха руководителей партии и государства на курортах Минеральных Вод.

Как многие «курортные» секретари, он встречал, развлекал и провожал членов Политбюро и правительства. Такие встречи, конечно, носили не формальный характер. Очень часто они происходили на лоне природы, в местах предгорий и гор Кавказа, в великолепных ущельях и долинах горных рек, где имелись все условия для хорошей охоты и были возведены Е. И. Чазовым и управлением делами ЦК отличные виллы. На душистой траве скатерти уставлялись обильными закусками и разомлевшие гости расстегивали пуговицы и были откровенными и признательно-благосклонными. Именно тогда и налаживались многие связи Михаила Сергеевича с лидерами страны.

Мне приходилось видеть фотографии, где Горбачевы принимали того или иного члена Политбюро, и все свидетельствовало о раскованности, откровенности и доверии. Но были в этих поездках и щекотливые моменты. В память о пребывании на Кавказе, видимо, стало уже ритуальным дарить какие-то сувениры. Однажды Раиса Максимовна, вспоминая тот период, говорила:

— Многие ведь не стеснялись, и супруги руководителей сами говорили, какой сувенир они хотели бы получить.

Она называла конкретно жен руководителей, мечтавших иметь тот или иной подарок — кавказскую чеканку, оригинальные изделия из тонкого фарфора, кое-что другое, имеющее довольно высокую цену.

— Для нас было это очень накладно, — продолжает Раиса Максимовна, — и приходилось всячески изворачиваться.

Но изворачиваться как-то удавалось, и слава Богу, что Михаила Сергеевича скоро перевели на работу в ЦК КПСС и эта нервотрепка по приему гостей с изворачиванием кончилась.

Неформальные связи с лидерами партии и государства безусловно помогли становлению М. С. Горбачева. Его опекали, поддерживали, растили для грядущих дел. В свою очередь Горбачев очень тепло говорил о своих покровителях. За все годы, что я его знаю, он ни разу не сказал пренебрежительно лично о Брежневе, называя его в кругу членов Политбюро неизменно Леонидом Ильичом, хотя в официальных речах поносил содеянное им в годы застоя. Видимо, от их контактов остались добрые воспоминания, а может быть, и благодарность за то, что сделал для Горбачева Л. И. Брежнев.

Как-то январским вечером 1982 года он увлекся воспоминаниями и стал тепло и душевно говорит о Суслове:

— Замечательный человек, умница. Сейчас на нем столько работы по Секретариату и Политбюро ЦК. Удивляюсь, как только можно со всем этим управляться…

Я был удивлен таким поворотом разговора, не понимал, к чему он его клонит, что за этим стоит. А главное, как реагировать на такие слова.

Отношение мое к Суслову было яростно негативным еще с начала 60-х годов, когда многие вопросы культуры, исподволь, но опытной рукой направлялись в нужное для Суслова русло. Но другое поражало меня в этом аскете. Был я шокирован тем, как он на 70-летии Хрущева превозносил первого секретаря ЦК КПСС, возвеличивая его, пуская в оборот изысканные эпитеты, а через несколько месяцев облил Хрущева грязью, сделал доклад на Пленуме ЦК, обосновав необходимость смещения с поста первого секретаря ЦК и председателя Совета Министров СССР. Мне кажется, что такое поведение одного из лидеров партии дискредитирует саму партию. Я по наивности считал, что члены Политбюро не могут быть двурушниками.

Весь облик Суслова, его голос, одежда отталкивали, манера разговора приводила, как мне рассказывали, многих в трепет. Его интригующие методы были известны аппаратному люду. С одним достаточно ярким фактом мне пришлось столкнуться самому. Помню, как из газеты в ЦК в 1963 году пришел молодой и способный кинокритик К. Он достаточно известен и сегодня. Его пригласили в качестве заведующего сектором кинематографии отдела культуры ЦК, который тогда по распределению обязанностей в Политбюро ЦК курировал Суслов. По молодости, а может быть, неопытности К. горячо взялся за дело, но, видимо, применял методы, которые в ЦК не использовались. Он был откровенен и непосредственен. Говорил, особенно не выбирая формулировок, и скоро появились трудности, завязался конфликт в секторе и с руководством отдела.