Игорь Губерман - Гарики предпоследние. Штрихи к портрету
- Название:Гарики предпоследние. Штрихи к портрету
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-075590-5, 978-5-271-37345-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Губерман - Гарики предпоследние. Штрихи к портрету краткое содержание
«Штрихи к портрету» — попытка Игоря Губермана восстановить судьбу неординарного человека Николая Бруни. Художник, музыкант, военный летчик. В 1922, спасшись из горящего самолета, принял сан, в 1927, когда церковь закрылась, работал переводчиком, оказался талантливым конструктором. А в 1934-м его арестовали…
Гарики предпоследние. Штрихи к портрету - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Игорь Губерман
Гарики предпоследние. Штрихи к портрету
Гарики предпоследние
Друзьям, которые уже ушли
Залог душевного спокойствия —
цветы и фрукты удовольствия
Я глупо жил и опрометчиво,
был раб любого побуждения,
зато порой с утра до вечера
изнемогал от наслаждения.
На нас огромное влияние
(и на победы, и на бедствия)
оказывает возлияние,
включая все его последствия.
В деньгах есть тоже благодать,
зависит жизнь от них,
и чем их тупо проедать —
я пропиваю их.
Свой век я прогулял на карнавале,
где много было женщин и мужчин,
потери мне веселья придавали,
находки добавляли мне морщин.
Багрово, лилово и красно,
и даже порой фиолетово
алеют носы не напрасно,
а лишь от того и от этого.
Ценя покой в душе и нервах,
я пребываю в людях средних,
и хоть последний между первых,
зато я первый из последних.
Попался я, как рыбка на крючок,
мне страсть моя, как бабочке — сачок,
а кролику — охотничий зрачок,
но сладок наживленный червячок,
и счастлив загулявший старичок.
Ушел наплыв похмельной грусти,
оставил душу змей зеленый:
меня родители в капусте
нашли, мне кажется, в соленой.
Вот чудо века: после пьянки
среди таких же дураков
лететь в большой консервной банке
над белой пеной облаков.
Блаженство витает шальное,
стихают надрыв и надлом,
когда закипает хмельное
вампиршество душ за столом.
Глаза не прикрыл я рукой,
а занял закуской на блюде,
и жизнь принимаю такой,
какой ее нет и не будет.
Я пленник любых искушений,
все планы успехов — просрочены,
я шел по дороге свершений,
но лег отдохнуть у обочины.
От выпивки душа нежней и пористей,
и видно сквозь ледок житейской стужи,
что корни наших радостей и горестей
ветвятся изнутри, а не снаружи.
К искушениям холодно стоек,
воздержанье не числя бедой,
между ежевечерних попоек
обхожусь я водой и едой.
Бутылка без повода круче всего
калечит и губит мужчину,
дурак может пить
ни с того ни с сего,
а умный — находит причину.
Загадочная русская душа
вселяется в отзывчивое тело:
душа как только выпить захотела,
так тело тащит выпивку спеша.
Внезапно понял я сегодня,
каким высоким занят делом
желудок наш — лихая сводня
души с умом и мысли с телом.
Мы не глупы, не злы, не спесивы,
любим женщин, азарт и вино
и всегда будем так же красивы,
как мы были когда-то давно.
Закончив шумную попойку,
игру идей и мыслей пир,
зови к себе подругу в койку
и смело плюй на Божий мир.
Отнюдь я, выпив, не пою,
а учиняю праздник духа,
плетя мелодию свою
душой без голоса и слуха.
Черной зависти жар —
горячее огня,
и душа моя стонет больная,
если знаю, что где-то
сейчас без меня
затевается песня хмельная.
Не было у выпивки причин,
в песне пьяной не было резона,
каждый ощутимо получил
порцию душевного озона.
Снова пьянка тянется шальная,
в мире всюду — ясная погода,
радость в каждом госте мне двойная —
от его прихода и ухода.
Смотрю, садясь попить-поесть,
на пятки дней мелькающих,
у пьянства тоже много есть
последствий вытекающих.
Не зря на склоне лет
я пить люблю и есть:
на свете счастья нет,
но вместе с тем и есть.
А если где-то ждет попойка
и штоф морозится большой,
то я лечу, как птица-тройка,
хотя еврейская душой.
Пускай расходятся в улет
последние гроши:
Бог дал нам душу — Он пошлет
и на пропой души.
Меж нас гуляет бес похмелья,
вступая с душами в игру:
он после пьяного веселья
их тянет выпить поутру.
С радостью по жизни я гуляю
в мире, лютой злобой поврежденном,
жажду выпить — водкой утоляю,
жажду просто — пивом охлажденным.
Ценю я в игре винопития —
помимо иных услаждений —
возможность подергать мыслителя
за яйца его убеждений.
Живу я славно и безбедно,
поскольку мыслю государственно:
народу в целом — пьянство вредно,
а каждой личности — лекарственно.
Курить, конечно, бросить надо бы,
загвоздка — в бедах совокупных,
а корни этой мелкой пагубы
растут во мне из дурей крупных.
В цепи причин и соответствий,
несущих беды, хворь и срам,
я не нашел дурных последствий
от пития по вечерам.
Люблю я проследить, как возлияние,
просачиваясь в мироощущение,
оказывает веское влияние
на духа и ума раскрепощение.
Забавный знаю феномен:
от генерала до портного
у нас химический обмен
устроен так, что ждет спиртного.
Пока еще в душе чадит огарок
печалей, интереса, наслаждения,
я жизнь воспринимаю как подарок,
мне посланный от Бога в день рождения.
Сокрыта в разных фазах опьянения
таинственная сила врачевания,
играющая ноты упоения,
текущие до самобичевания.
Когда бы век я начал заново,
то к людям был бы я внимательней,
а гул и чад гулянья пьяного —
любил сильнее и сознательней.
Я злоупотребляю возлиянием,
здоровье подрывая наслаждением,
под личным растлевающим влиянием
и с жалостливым самоосуждением.
Душа, мягчея от вина,
вступает с миром в компромисс,
и благ любой, сидящий на,
идущий по и пьющий из.
Мне грустно думать в час ночной,
что подлежу я избавлению
и чашу горечи земной
закончу пить я, к сожалению.
Экклезиаст еще заметил:
соблазну как ни прекословь,
но где подует шалый ветер,
туда он дуть вернется вновь.
Хоть пили мы, как пить не стоит, —
за это вряд ли ждет нас кара,
в нас только будущий историк
учует запах перегара.
Интервал:
Закладка: