Георгий Метельский - До последнего дыхания. Повесть об Иване Фиолетове

Красин умел говорить горячо, образно, и Фиолетову казалось, что он сам побывал на съезде, до хрипоты спорил с противниками Ленина, клеймил оппортунистов, противников «Искры», голосовал за Программу партии и за ее Устав, первый пункт которого вызвал такие ожесточенные споры.

— После всего, что вы услышали о съезде, — сказал Красин, — я бы хотел знать, с кем вы пойдете — с Лениным или с Мартовым? С большинством или с меньшинством?

Первым ответил Фиолетов:

— С Лениным, конечно!

За ним поднял руку Вацек:

— С Лениным!

За Вацеком — Енукидзе:

— С Лениным!

— Что касается меня, то я бы предпочел пока воздержаться от ответа, — произнес незнакомый Фиолетову полный мужчина, похожий обликом на восточного князя. — Мой народ намерен создать свою партию.

— Собираетесь пойти по стопам Бунда, товарищ Аракельян? — быстро спросил Красин.

— Каждая нация, и особенно такая угнетенная, как армянская, должна отстаивать свои узконациональные интересы. — Он демонстративно поднялся и взялся за шляпу.

— Что ж, товарищ Аракельян, дело ваше, — сказал Красин. — Не смею задерживать.

Засиделись допоздна. Пили вприкуску крепкий чай из грушевидных стаканов. Леонид Борисович долго не отпускал никого.

— Возможно, мы больше с вами не встретимся, друзья, — сказал он на прощание. — Мне очень нравится здесь, я искренно полюбил и вас, и этот чудесный город. Но… он развел руками. — Цека предложил мне покинуть Баку…

Во второй половине 1904 года в Баку на жительство приехали два человека, обратившие на себя внимание губернского жандармского управления.

Один из них, прибывший из Грузии, был исключен из Тифлисского учительского института за участие в «противуправительственных действиях», «член преступного сообщества, именуемого Российской социал-демократической партией» Прокофий Джапаридзе, партийная кличка которого — Алеша — также была известна жандармскому управлению. В Баку Алеша прибыл по направлению Кавказского союзного комитета РСДРП. Второй человек, взятый на заметку, из Ярославля, сын военного лекаря Александр Митрофанов Стопани, земский статистик, делегат Второго съезда партии, состоявший под гласным надзором полиции. Его направил в Баку Центральный Комитет РСДРП.

— Стопани и Джапаридзе — стойкие большевики, настроены по-боевому… Да ты сам увидишь, — говорил Вацек Фиолетову по дороге на конспиративную квартиру.

Оба новых товарища уже были на месте. В сторонке, у окошка, сидел Петр Монтин и наблюдал за улицей — не покажется ли соглядатай.

— Знакомьтесь, товарищи, — сказал Вацек. — Это член Бакинского комитета РСДРП Иван Тимофеевич Фиолетов. Между прочим, мы все зовем его просто Ванечкой.

— Что ж, подходит, — блеснув глазами и улыбаясь, заметил Джапаридзе.

Фиолетова поразили большие, цвета спелой сливы глаза Джапаридзе, необычайно выразительные, глядя в которые было легко догадаться о настроении этого человека. На матовом лице резко выделялись черные закрученные кверху усики и небольшая ухоженная бородка. В сравнении с жизнерадостным кавказцем Стопани выглядел не так живописно. Его узкое, худое лицо казалось еще длиннее от острой бородки, обвислых усов и взъерошенных волос. Но так же, как и у Джапаридзе, из-под густых бровей глядели внимательные, умные глаза, с интересом смотревшие на Фиолетова.

— Александр Митрофанович устроился статистиком в совете съезда нефтепромышленников, — пояснил Вацек. — Хорошо устроился. Теперь будем знать про всякие закулисные махинации наших благодетелей.

Больше никого не ждали, и все уселись за стол.

— Что ж, товарищи, начнем, — сказал Стопани. Среди присутствующих он был самым старшим по возрасту и по стажу революционной борьбы. — Я не так давно в Баку, но, как мне кажется, успел разобраться в обстановке, а посему разрешите мне высказать свои соображения о положении дел. В нашей организации берут верх меньшевики. Они пролезли в местный комитет партии и изо всех сил стараются расколоть рабочее движение. Братья Шендриковы, вы знаете, пытаются помешать объединению рабочих и сеют между ними национальную рознь. Получается, товарищи, печальная и тревожная картина. Кучка авантюристов, спрятавших свой меньшевистский хвост за беспартийную «организацию балаханских рабочих», на каждом шагу вредит нам, вставляет палки в колеса.

— А чего стоят их демагогические призывы к стачке! — сказал Вацек. — Причем немедленно, без подготовки.

— Полностью согласен с Александром Митрофановичем, — сказал Джапаридзе.

— Вот-вот, — оживился Стопани. — С этими опасными людьми надо бороться беспощадно. А на борьбу направить человека обязательно из рабочей среды. Ну хотя бы… — Стопани остановил свой взгляд на Фиолетове, — хотя бы Ивана Тимофеевича. Как, товарищ Фиолетов, но возражаешь против моего предложения?

Фиолетов не возражал.

Братья Шендриковы — Лев, Глеб, Илья — и жена Ильи Клавдия появились в Баку как-то внезапно и сразу же дали себя знать крикливыми речами на многочисленных митингах, которые сами же и организовывали. Их наглость в полемике с большевиками не знала предела. Фиолетов вспомнил, как во время его выступления на промысле Нагиева Илья Шендриков крикнул во весь голос: «Не слушайте этих большевиков-интеллигентов в крахмалах!» Фиолетов даже опешил: это он-то «в крахмалах»?! Ответить Шендрикову не удалось, тот уже вскочил в пролетку и умчался на соседний промысел, где быстро собрал народ и стал агитировать за наградные к праздникам и рабочие рукавицы, — по его мнению, главное, чего рабочему классу надо было требовать от капиталистов.

Сильнее всего влияние Шендриковых чувствовалось на крупнейшем из бакинских промыслов — Балаханском, и Фиолетова утвердили пропагандистом этого района. Партийным организатором в Балаханах назначили Джапаридзе.

— Значит, Иван Тимофеевич, будем работать вместе, — весело сказал Джапаридзе.

— Будем… — Фиолетов замялся, не зная, как ему назвать своего собеседника: по фамилии? по имени-отчеству?

Джапаридзе почувствовал это и пришел на помощь.

— Меня в рабочих кругах знают под моей партийной кличкой. — Он рассмеялся. — И не только в рабочих. Даже жена и дочки часто называют меня Алешей. Как вам это нравится… Ванечка?

С заседания Бакинского комитета они возвращались вместе. Джапаридзе расспрашивал Фиолетова о Балаханах, с которыми еще не успел как следует познакомиться. Фиолетов охотно рассказывал — никакой другой район он не знал так хорошо, как Балаханский.

— В кочегарке на фирме Арафелова работает наш человек, по фамилии Ахундов, большим авторитетом пользуется среди рабочих. Познакомьтесь с Риза Алиевым, тартальщиком. Он наши листовки у себя дома в печи прятал. Тоже надежный товарищ…