Людмила Жукова - Лодыгин

Аэростат под названием «Гигант» был построен, но путешественники при первой же посадке получили серьезные ушибы и ранения. Надар, не собрав денег, сделался мишенью для насмешек и издевательств.

Виктор Гюго в начале 1864 года публикует в газетах письмо, в котором поддерживает отчаявшегося изобретателя и высказывает интересные мысли о техническом прогрессе, о будущем воздухоплавания. «Энтузиазм, вызванный появлением воздушного шара, вполне понятен. Но гораздо менее понятно, каким образом могли так долго существовать иллюзии, им вызванные… Прогресс встречает на своем пути много препятствий. Несмотря на это, он идет вперед, но очень медленно, почти ползком… Он должен бороться с рутиной, должен сдаваться и входить в переговоры. Он подвигается, прихрамывая, и все-таки способствует эволюции.

…Однажды вечером, я прогуливался с известным ученым Араго. Вдруг над нашими головами пронесся воздушный шар, пущенный с Марсова поля. Я сказал Араго: «Вот летает яйцо в ожидании птицы. Птица скрывается в самом яйце, но она скоро из него выйдет».

Умы направлены на пути открытий, человек вступает в неведомую область. Наши сердца радостно бьются. Культура скоро проникнет во все уголки мира. Благодаря воздушному флоту все люди смогут приобщиться к науке и прогрессу. Как электрический ток разносит повсюду мысль человека, так новые машины будут развозить повсюду «хозяина» этих мыслей, самого человека…

Пророчество автора «Отверженных» вдохновило изобретателей. Они разворачивают гигантскую пропагандистскую работу. Под редакцией Надара выпускается журнал «Аэронавт», где проповедуются взгляды на баллономанню как на занятие, не имеющее будущего, и со страниц которого идут горячие призывы изобретать машины тяжелее воздуха.

Знаменитой тройкой инициаторов манифеста придумываются слова, ставшие сегодня привычными терминами: авиация, авиатор (от латинского «avis», то есть птица).

В России к этому времени уже существовали весьма серьезные труды по воздухоплаванию: «Об определении высот посредством бумажного змея и об условиях равновесия последнего» А. Ф. Попова, «Воздухоплавание» полковника Константинова-первого, в котором предлагалось применить конструкцию змея к управлению аэростатами… удерживаемыми веревками!

Московская публика была наслышана о проектах «вертолета Лазова», «воздушных локомотивах Черносвитова», «воздушного корабля» Соковнина и «летательного снаряда» Макара Сауляка.

Каким же будет аппарат Лодыгина? Конечно, тяжелее воздуха, конечно, геликоптер. Рука его чертила на уроках странный аппарат, по форме похожий на пулю, но с винтом вверху и позади. А движение ему даст электромотор!

В век, когда царствовал пар, когда не только паровозы и пароходы, но и только что рождающиеся автомобили передвигались с помощью парового двигателя, а воздухоплаватели водружали его на аэростаты, семнадцатилетний воронежский кадет выбрал для своего будущего аппарата малоизученный, малоизвестный электродвигатель. (Первые аккумуляторы к такому двигателю — свинцовые — были созданы лишь в 1859 г., их тут же попробовали пристроить к автомобилю, но неудачно.)

В науке об электричестве человеческий гений достиг немалых успехов, и все же Лодыгину приходится то и дело, изучая новую науку, наталкиваться на неизвестное.

«Первая половина XIX века была особенно богата результатами изучения электрического тока: была открыта электрическая дуга (Петров), — пишет известный советский электротехник М. Шателен в книге «Русские электротехники», — были открыты явления термоэлектрические, был найден закон тепловых действий тока (закон Джоуля — Ленца), были определены законы химического действия тока (законы Фарадея), были установлены законы Ома и Кирхгофа, внесшие большую ясность в, понимание явлений тока, были обнаружены свойства тока намагничивать железо и действовать на магниты, были найдены законы взаимодействия токов между собой и тока с магнитами, были открыты законы электромагнитной индукции и т. д. В этот же период особенно развились работы по приложению математики к изучению физических явлений».

…Шли и попытки применить ток для различных практических целей, прежде всего для освещения и затем для нагревания, для разложения сложных химических тел, для покрытия металлами и получения металлических оттисков (гальванопластика академика Якоби), для целей связи (Шиллинг, Якоби), для двигателей (Ленц, Якоби) и т. п.

Примитивный вольтов столб постепенно был заменен более совершенными гальваническими элементами и термоэлектрическими батареями, а затем динамо-машиной. Кроме постоянного тока, который давали гальванические элементы, появился другого вида ток — переменный, получавшийся от электромагнитных генераторов, а позже и ток трехфазный (Доливо-Добровольский), являющийся комбинацией трех переменных токов.

Но чтобы научиться чудесную силу электрического тока сделать чудодейственной, нужны были генераторы и электродвигатели. Над изобретением их еще в 30—40-е годы XIX века думали многие изобретатели, и среди них — русские. Академик Б. С. Якоби построил первый электродвигатель, который, получая ток от гальванической батареи, смог запустить на электроэнергии лодку по Неве против течения и с относительно большой скоростью (1838 г.).

Якоби и Ленц — академики Российской академии наук — первыми в мире установили принцип «обратимости машин», то есть способности их работать в качестве как генераторов, так и электродвигателей.

Что же такое само электричество? На этот вопрос не мог тогда ответить ни один ученый даже приблизительно.

Еще через десять лет, в 80-е годы, журнал «Электричество» опубликовал любопытную заметку именно с таким названием: «Что такое электричество?»

«Какие шаткие понятия еще до сих пор существуют о самой сущности электричества, даже среди ученых, приводим следующее, не лишенное интереса письмо г. Гордона:

«Милостивый Государь! В последнем выпуске издаваемого Вами журнала г. Джонстон приписывает мне гораздо более знаний до части электричества, чем я имею на самом деле и надеюсь иметь их когда-либо.

Если бы я знал, какому направлению следует ток, я бы не имел надобности ставить вопрос: «Что такое электричество?» Но я не знаю даже, имеет ли ток направление вообще?»

Вот вкратце те знания, тот опыт, которыми располагало человечество в науке об электричестве и применении его в жизни в 60—70-е годы XIX века, когда семнадцатилетний Александр Лодыгин, задумав построить свой геликоптер, решительно выбрал для него электрический двигатель, отвернувшись от привычного для той поры парового и только что появившегося двигателя внутреннего сгорания. Почему? Достаточно сравнить, как мог сравнить тогда Александр Лодыгин оба двигателя, чтоб это понять: КПД парового в 60-е годы XIX века был намного меньше электрического. Паровой был тяжелее электрического. Двигатель Ленуара, изобретенный в 1860 году на смеси воздуха и светильного газа с зажиганием or постороннего источника, казался рискованным: регулировался вручную. КПД около пяти процентов. К тому же выбрасывает в воздух продукты сгорания.