Николай Шмелев - С малых высот

— Ахтунг! Ахтунг! (Внимание! Внимание!) — начал Герцик передачу на немецком языке.

Минут за пять он успел рассказать и об успехах советских войск на фронтах, и о гибельной политике фашистских главарей.

Когда передача подходила уже к концу, открыли огонь вражеские зенитчики. Вокруг самолета замелькали разноцветные ленты трасс. Но голос диктора оставался по-прежнему спокойным. Я дал полный газ. Вдогонку нам полетели сотни снарядов и пуль. Но фашисты спохватились поздно. Мы уже скрылись в ночной темноте.

— Задание выполнил, — доложил Владимир Борисович.

Много раз летал я с Герциком на такие задания. Мы стали с ним заправскими воздушными пропагандистами и агитаторами.

В феврале 1944 года 707-й полк передали в 3-ю воздушную армию и перебросили на 1-й Прибалтийский фронт. Но наша спецэскадрилья оставалась на прежнем месте.

В эти дни к нам пришла большая радость: летчику Дмитрию Владимировичу Супонину и штурману Алексею Дмитриевичу Зайцеву присвоили звание Героя Советского Союза. Мы от души поздравили боевых друзей. Ведь каждый из них заслужил эту высокую награду, как говорится, потом и кровью. К тому времени Дмитрий Супонин имел более шестисот, а Алексей Зайцев более семисот боевых вылетов.

В начале мая и наша эскадрилья перебралась на новое место. Пришел приказ передать По-2 314-й ночной ближнебомбардировочной дивизии, а личному составу полка отправиться поездом в Московский военный округ для переучивания на скоростных самолетах.

К этой новости летчики отнеслись по-разному: одни радовались, другие огорчались, третьи-таких, правда, было немного — проявляли какое-то безразличие.

Но всех объединяло одно чувство: жалко было расставаться с надежным боевым другом По-2. С ним полк завоевал славу, которая вышла далеко за пределы фронта.

На аэродром приехала группа техников и механиков 314-й дивизии. Передав им самолеты, мы ночью погрузились в эшелон и тронулись в путь. О конечной остановке никто не знал, кроме командования полка.

В нашей теплушке собрались боевые друзья Алексей Зайцев, Николай Пахомов, Михаил Скочеляс, Михаил Егоров, Шурик Самсонов, Иван Крюков, Николай Шутов, Алексей Крайков, Виктор Солдатов, Степан Садовой, Евгений Дворецкий. Устроившись поудобней на верхних нарах, мы начали вслух мечтать о будущем.

Больше всего волновал вопрос: на каких самолетах придется летать?

Разговор начал Михаил Скочеляс, и, пожалуй, впервые за многие месяцы без прибауток:

— На чем бы ни летали, а лучше По-2 вряд ли найдется самолет. Спасибо ему!

Сидевшему рядом со мной Зайцеву, видимо, не понравился «консерватизм» Скочеляса. Он вскочил с нар и с жаром заявил:

— А я за новые скоростные машины! Главное — быстрее переучиться и вернуться на фронт! Какие дела там сейчас начинаются!

Все дружно поддержали его.

Никто из нас почему-то не сомневался, что мы будем летать на скоростных бомбардировщиках. Рассуждали так: экипажи слетанные, имеют большой боевой опыт. Расходились во мнениях лишь при определении типа самолета.

В спорах дни летели незаметно. Через несколько суток эшелон прибыл на станцию Санино. Здесь нас встречал высокорослый начальник штаба штурмовой дивизии полковник Сакун. От него Шевригин узнал, что наш полк будет называться 707-м штурмовым, а летать придется на Ил-2!

Ожидали всего, разбирали разные варианты, но переход на штурмовики оказался совершенно неожиданным. Из этой новости сделали для себя пока один вывод: летчикам, которым здоровье не позволяет летать на скоростных самолетах, а также всему штурманскому составу придется покинуть полковую семью. Особенно тяжело переживали такую перспективу штурманы.

Герой Советского Союза Алексей Зайцев предложил Михаилу Скочелясу и Виктору Солдатову переучиться на летчиков и остаться в полку. Много усилий приложили они к тому, чтобы добиться такого разрешения. Через несколько дней все трое уехали в военную авиационную школу, которую вскоре успешно окончили. Очень помогло им в учебе умение пилотировать По-2 ночью.

Достигнув одного, друзья не добились другого — попасть в родной полк. После окончания авиашколы их направили в другие части.

Вскоре полк приступил к освоению более совершенной боевой техники грозных бронированных самолетов Ил-2. Мы переходили в следующий, старший класс боевой школы. Впереди было много нового, интересного и… не совсем ясного. Но мы не сомневались, что эти дороги приведут нас к полной и окончательной победе над врагом.

Говорят, что секреты существуют для того, чтобы их передавали друг другу «по секрету». Почти так же получилось у нас летом 1944 года, когда мы были выведены в тыл для получения новых самолетов. Какие только слухи не ходили в полку! И все — «из достоверных источников». То говорили, что нам дадут машины из другой дивизии — старые, видавшие виды «илы», то утверждали, что на соседней станции стоит эшелон новеньких, прямо с заводского конвейера, штурмовиков, то… Впрочем, хватит.

Но у всех слухов была одна общая черточка: самолеты есть, и в ближайшее время мы их получим. Значит, скоро опять в бой! Что может быть отраднее такого известия для летчика-фронтовика, попавшего в тыл и вынужденного ждать? Пожалуй, этим желанием — скорее получить машины и занять свое место в боевых порядках — и объясняется обилие разноречивых слухов.

Как-то после занятий собрались мы в тесной комнатке комэска на очередной перекур. Кто-то (в который раз) сказал о новеньких «илах», и мы разом заговорили, перебивая друг друга. Расшумелись так, что не услышали, как в комнату вошел наш командир полка Михаил Иванович Шевригин. Он был серьезен и чем-то озабочен.

— Товарищи офицеры! — раздалась запоздалая команда, и мы разом смолкли.

— Вольно! О чем разговор и споры? — спросил Шевригин.

— Да все о том же, товарищ подполковник, — ответил за всех Петр Орлов. Он ходил, как мы говорили, в «штрафниках». Еще на Брянском фронте, стремясь быть летчиком «в полной форме», он допустил нарушение дисциплины. За это его сняли с По-2 и посадили воздушным стрелком на Ил-2. Отбыв наказание, Орлов на днях возвратился назад. В нашем полку он служил с 1942 года, летал смело, воевал дерзко, но вот однажды проявил легкомыслие, за которое пришлось дорого расплачиваться. Петр был безгранично рад тому, что снова оказался в родной семье.

Сейчас Орлов набрался смелости заговорить первым только потому, что в прошлом командир полка с уважением относился к нему.

— Ищем ответы на два вопроса: что и когда?

— Понятно, — кивнул Шевригин и жестом пригласил всех к столу. Разместившись на лавках и стульях, мы насторожились; очевидно, у командира есть какие-то новости.