Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями]

„Петр Петрович“ — был он для них прежде, таким и остался на-век. Но вряд ли найдутся между отцами многие, которые бы всегда проявляли такое снисходительное терпение, которые так безпристрастно делили бы ласки и заботы между своими и жениными детьми. Лучшей наградой испол-неннаго долга служило ему сознание теснаго неразрывная союза, сплотившаго нас всех семерых в одну любящую, горячо друг другу преданную семью» {882} .

Но жизнь готовила все новые и новые испытания…

| |

Умерла жена С. Н. Гончарова — Александра Ивановна, оставившая ему пятерых детей. Ей не было и 35 лет. Прах ее покоится на Ваганьковском кладбище в Москве.

После годичного траура, 19 сентября 1849 г., Сергей Николаевич женился на дочери действительного статского советника Анне Алексеевне (по другим источникам: не то Александровне, не то Николаевне) Смирновой (1826–?), от брака с которой было трое детей.

Умер отец Поэта — Сергей Львович Пушкин, проживший 78 лет. Согласно завещанию, его похоронили рядом с женой и старшим сыном на холме Святогорского монастыря.

В том же 1848 году Дантес начал судебный процесс против семейства Гончаровых о взыскании невыплаченной суммы доходов от гончаровского майората. Известно также, что Дантес, начав эту судебную тяжбу, неоднократно позволял себе искать заступничества у Николая I.

Всего через три дня после смерти С. Л. Пушкина, во время поездки на богомолье в Иосифо-Волоколамский монастырь, на 63-м году жизни скоропостижно скончалась мать Натальи Николаевны — Наталья Ивановна Гончарова. Погребена на территории этого монастыря.

Находясь в Петербурге, Ольга Сергеевна Павлищева писала мужу в Варшаву о слугах Сергея Львовича Пушкина, в частности, о Никите Козлове, которому в то время было уже 70 лет:

«…Люди моего отца жалуются на Нат. Ник., она не хотела даже давать им их содержания, пока не приедет Леон, — старый слуга меня тронул, он пришел, рыдая, целовать мои руки <���…> Повар моего отца Сашка пришел просить моей протекции перед Леоном, чтобы при разделе он достался ему, а не Нат. Ник.» {883} .

Никита Тимофеевич Козлов официально числился в доме Пушкиных «лампочником», но, как известно, смолоду служил Александру Сергеевичу, являясь его камердинером. Согласно же «ревизской сказке», был болдинским крепостным и принадлежал Сергею Львовичу.

В Архиве канцелярии императорского двора за 1849 год сохранилось дело № 3 по описи 939/102, озаглавленное: «О заказе художнику Гау портретов генералов, штаб-офицеров и обер-офицеров лейб-гвардии Конного полка и супруг полковых командиров». Полком по-прежнему командовал Петр Петрович Ланской.

В деле этом — 13 листов переписки, относящейся к 1849–1851 гг. Среди прочих бумаг имеются и запросы Вольдемара Гау через министра двора князя П. М. Волконского (мужа С. Г. Волконской, владелицы дома на Мойке. — Авт. ) Николаю I: писать ли ему портреты всех жен командиров полка, и как ему следует писать их портреты — в открытых или закрытых туалетах. Ответ, полученный от Петра Михайловича Волконского, гласил:

« 7 января 1849 года.

…В изготовленном для Государя Императора альбоме л.−гв. Конного полка Его Величеству угодно иметь из портретов супруг генералов, штаб- и обер-офицеров сего полка только портрет супруги командира генерал-майора Ланского, предоставляя ей самой выбор костюма» {884} .

Придворный художник В. И. Гау написал 78 портретов, за которые ему следовало получить 2784 рубля, но уплачено же было в действительности только за 30 портретов, причем, по 58 рублей серебром за каждый из них, поскольку остальные портреты (как это видно из подписей под ними) написаны были еще в 1846 г. и были лишь помещены в альбом.

Альбом этот (сохранившийся доныне), заключенный в роскошный переплет красного сафьяна с бронзой работы мастера Лауферта, был преподнесен в подарок императору Николаю Павловичу по случаю его 50-летнего шефства над Конным полком.

Парадные портреты супругов Ланских приводятся в книге. На портрете Наталья Николаевна изображена в открытом белом платье с красной розой на груди и с венком на голове из таких же красных роз: белый и красный — это цвета конногвардейского мундира. А на шее брошь с подвеской — подарок Николая I ко дню ее свадьбы с Ланским.

|

Много лет спустя, в 1899 году, когда Натальи Николаевны уже не будет, художник Федот Васильевич Сычков (1870–1958) по просьбе ее старшего сына, с которым был дружен, сделает копию с этого знаменитого портрета Гау, хранившегося вместе с альбомом до 1928 года в Эрмитаже.

Работа же Ф. В. Сычкова долгие годы находилась у правнучки Натальи Николаевны по линии ее дочери Александры Петровны Ланской — Натальи Николаевны Батыгиной, урожденной Столыпиной (1900–1935).

В том же 1849 году В. И. Гау написал и другой портрет 37-летней Н. Н. Ланской, но уже не по воле императора, а, по всей видимости, по просьбе Петра Петровича, боготворившего жену и желавшего иметь ее изображение подле себя в период разлуки.

|

Вскоре она заказала 27-летнему художнику Ивану Кузьмичу Макарову портреты своих старших дочерей — Марии и Натальи. Тот же, увидев ее глазами художника «романтичной, грустной, хранившей какую-то тайну», предложил позировать и ей, о чем позднее Наталья Николаевна писала мужу, находившемуся тогда с полком в Риге:

« 4 июля 1849 года.

…Необходимость заставляет меня сказать, в чем состоит мой подарок. Это мой портрет, написанный Макаровым, который предложил мне его сделать без всякой просьбы с моей стороны и ни за что не хотел взять за него деньги: „Я так расположен к Петру Петровичу, что за щастие поставлю ему сделать удовольствие к именинам“. Прими же, это дар от нас обоих» {885} .