Дэнис Сугру - Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР

Я обнаружил в своём исследовании, что очень засекреченная разведывательная деятельность даёт возможность существования разрыва между публичной политикой, тем, что говорят правительства о своей внешней политике, и… тем, что они фактически делают в своих секретных операциях.

Системы шпионажа, о которых мы говорим, обладают способностью контролировать целые правительства, региональные и международные организации, неправительственные организации и отдельные личности по всей Европе.

Теперь я догадывался, где были мистер Элган и мистер Китука летом 2003 года, когда они совершали деловые поездки в Европу.

После моих визитов в американсике компании мы, чтобы возбудить их аппетит, стали искать в Европе потенциальных покупателей нашего нового оборудования. Справки, которые наводились осенью после моего визита, показывали, что такая огромная возможность существовала в Европе для европейских частных или государственных заказчиков.

После прочтения доклада Кэмпбелла я понял, что существовал другой огромный рынок для американцев – Европа. Я вспомнил, что одной из особенностей, которой компании Восточного побережья США гордились больше всего, была способность включаться в сигналы с неизвестными характеристиками – свойство, важное для шпионажа, но его не имела наша конструкция.

Думается, что американские компании поставляли оборудование для американских посольств, американских военных и других агентств, чтобы шпионить за европейцами 81– несмотря на позицию Европарламента, которая была ясно выражена после доклада Кэмпбелла.

Из дневника

В это утро Харрис позвонил по телефону, получив уступки от обвинителя Занидеса, который согласился ослабить условия моего содержания под арестом. Теперь я имел свободу передвижения повсюду в течение дня, но должен был возвращаться домой по вечерам. Я мог получить свой багаж, находящийся на хранении в авиакомпании «Virgin Atlantic» со времени моего ареста, и получить обратно свою водительскую лицензию, так что появилась возможность арендовать автомобиль. Это были замечательные новости.

Другие новости были смешанными. Занидес объявил, что он «не готов уйти прочь», что означало, как я понимал, что он не был готов отпустить меня домой даже после того, как журнал «Нью-суик» просигналил, что не было казуса, за который я мог бы отвечать. Разрешение на экспорт, выданное Министерством торговли США, было ошибкой, сказал Занидес Харрису. Он разъяснил, что «у Кармайна было подключённое подслушивающее устройство» и что я «был нечестен с агентами ФБР». Харрис попросил копию файла с доказательствами, на что защита имеет законное право, и Занидес согласился выслать его. В заключение Занидес сказал, что «Сугру имеет пресыщенный и циничный вид».

Раскрытие факта, что «у Кармайна было подключённое подслушивающее устройство», объясняло многое, так как я встречался с Кармайном д’Илиа в компании «AST» за два дня до моего ареста. Мы много говорили о холодной погоде, стоявшей тогда в Калифорнии, и о рецепте, как бороться с простудой с помощью горячего виски. Я ожидал с нетерпением, что смогу прочитать расшифровку записи нашей встречи. Я не мог понять слов «был нечестен с агентами ФБР». Я был честным и откровенным в своих разговорах с агентами ФБР Зибером и Коблицем.

Мнение Занидеса, что «Сугру имеет пресыщенный и циничный вид», было точным, так как он, вероятно, знал из наблюдения ФБР о моём поиске в Интернете книг, в которых упоминается его имя. Я, конечно, стал «пресыщенным и циничным», так как поиск за последние десять дней предоставил мне весьма релевантную информацию о помощнике прокурора Марке Занидесе.

Среди тысяч таких помощников прокурора его имя вытаскивало на свет поток информации, так как он был ключевой фигурой, связанной с несколькими запросами в Конгрессе США. Его имя связано с кокаином и крэком и со скандалом, который потряс Америку.

В начале 1980-х годов опустошительная эпидемия крэка пронеслась по Америке из породившей её почвы в Южном Лос-Анджелесе, терзая души многих городов. В течение нескольких лет центры Нью-Йорка, Чикаго и Сиэтла были зонами с предупреждением «Не входить!», со светящимися по ночам стигмами вспышек курительных трубок с крэк-кокаином. Результатом явился огромный рост бездомности, бродяжничества, грабежей, убийств и приговоров к тюремному заключению на длительные сроки.

Кокаин долгое время был наркотиком богатых и знаменитых. При цене в 4844 доллара за унцию в 1979 году, согласно исследованию института Рэнда об уличных ценах 82, он был, по общему мнению, предметом роскоши и подавался на серебряном подносе, чтобы вдыхать его через свёрнутые банкноты с номиналом до 100 долларов. Он не был тем наркотиком, который могли позволить себе люди в Южном Лос-Анджелесе.

Был открыт более дешёвый кокаин, крэк-кокаин, или крэк, для краткости. Смешивание обычной пищевой соды с кокаином и водой и тепловая обработка (варка) смеси давала камнеподобное вещество, которое можно было курить. Название крэк, как говорят, произошло от звука потрескивания, когда его варили. Результатом был наркотик, который давал ощущение опьянения, весьма сильное, но только в течение короткого периода времени, обычно на пятнадцать минут. Наркотик обладал сильной способностью вырабатывать пристрастие, и пользователи будут часто выкуривать дозу за дозой до тех пор, пока не истощится источник снабжения или не закончатся деньги. При испытаниях крысы могли нажимать рычаг, который давал дозу крэк-кокаина, до тех пор, пока не погибали. Он был способен вырабатывать настолько сильное пристрастие, что крысы могли терпеть удары электротоком высокого напряжения, подаваемые вместе с дозой крэка, чтобы получать этот наркотик.

Цена падала, и результатом был огромный рост количества кокаина, поступающего в Соединённые Штаты. Цены кокаина упали с 60000 долларов за килограмм в 1980 году до величины ниже 12000 долларов за килограмм к 1990 году, в то время как новая «технология» позволяла разделять килограмм кокаина на 5000 доз с ценами на улице ниже чем по 5 долларов за дозу. Сочетание новой технологии и низких цен создало рыночную революцию, нацеленную, главным образом, на афроамериканское население.

Почему эпидемия крэка появилась из Южного Лос-Анджелеса, почему она оставалась преимущественно эпидемией чернокожего населения и почему резко возросшая поставка была неизвестна широкой публике до 1996 года, когда газета «Сан-Хосе Меркьюри Ньюз» опубликовала серию статей журналиста Гэри Уэбба, занимающегося расследованиями. Уэбб писал, что наркоторговая клика региона бухты Сан-Франциско продавала тонны кокаина уличным бандам «Крипе» и «Блудз» Лос-Анджелеса и вносила миллионы прибыли от сбыта наркотиков для повстанцев «контрас» в Никарагуа, управляемых Центральным разведывательным управлением 83.