Дэнис Сугру - Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР

Кинг до того момента отказывался от адвоката и объяснил Фриду су, что его признание вины было фиктивным и было вытянуто из него после 29 дней допросов, на последней стадии которых он был готов подписать всё что угодно, чтобы прекратить мучение. С этой информацией Фридус вступил в конфронтацию с командой Бранта и получил отпор.

Тогда Брант совершил ошибку, которая, вероятно, спасла Кинга от пожизненного срока заключения в тюрьме. Чтобы поддержать судебное дело в общественном мнении, команда Бранта организовала утечку ложных высказываний, приписываемых неназванным представителям или конфиденциальным источникам, «близким к следствию».

Один из команды Бранта, коммандер (капитан 3-го ранга) Ньюкомб рассказал в передаче «Шестьдесят минут» канала CBS, что «в действительности в деле было изобилие доказательств, подтверждающих факт шпионажа» 67. Защита написала письмо Ньюкомбу и потребовала разъяснения. Никаких доказательств в суде не было представлено, и, следовательно, либо высказывание было ложным, либо обвинение скрывало информацию. Позднее было установлено, что программе CBS News были выданы протоколы допросов, чтобы опровергнуть доводы защиты. Существование этих протоколов было скрыто от защиты вопреки обязательным юридическим процедурам.

Из протоколов было раскрыто и позднее доказано магнитофонными записями опросов, что Кинга допрашивали в течение 29 дней подряд в сессиях допросов, длившихся от 12 до 19 часов.

Между допросами его преднамеренно лишали сна. Во время допросов Кинг многократно просил дать ему адвоката и получал отказ. Наконец, после допроса в течение 39 часов Кинг подписал признание вины. На одной магнитофонной записи, раскрытой адвокатом защиты, слышится рыдание Кинга. Он просит, чтобы ему дали возможность пойти спать, но было решено продолжать допрос. «На этих магнитофонных лентах Кинг не способен отличать фантазии от реальности», – констатируется в протоколе Конгресса 68.

Слышно, как Кинг кричит: «Я не знаю, что должен рассказать вам» 69, – в то время как агенты давят на него, чтобы он подписал признание вины. Когда протоколы и магнитофонные записи допросов были опубликованы, военно-морское ведомство прекратило дело. Кингу не были принесены извинения. Сообщалось, что после освобождения Кинг «старается чётко отличать фантазию от реальности».

Был громкий общественный протест. Сенатор Шелби потребовал провести слушание в Конгрессе 3 апреля 2001 года, после которого он «особенно критиковал обвинителя за неправильное проведение дела» 70, дело поступило на рассмотрение в Специальный комитет Конгресса США по разведке, и комитет услышал выводы: «несмотря на астрономическое расходование ресурсов и несмотря на буквально дюжины агентов из различных правоохранительных органов, разосланных по всему земному шару… несмотря на сотни опросов, несмотря на то, что были разысканы и исследованы каждый предмет личной собственности Кинга, каждая потенциальная база данных информации, [они] не нашли ничего, что могло бы поддержать обвинение».

Это был устрашающий сценарий, и если мой адвокат не будет таким же изобретательным, каким был Мэтью Сидни Фридус…

ДЕЛО ВТОРОЕ

Доктор Вен Хо Ли, натурализованный американский гражданин, родившийся на Тайване, был арестован в декабре 1999 года и обвинён в том, что он – китайский шпион. Ли работал в Лос-Аламосской национальной лаборатории и был обвинён в краже секретов о ядерном оружии США. На слушании об освобождении под залог правительственный обвинитель и агенты ФБР убеждали судью Паркера в том, что Ли скачивал «драгоценности короны» из программы ядерного вооружения США, и представили то, что судья Паркер охарактеризовал как «ясное и убедительное доказательство».

Ли содержался без предъявления обвинения в одиночном заключении в течение 278 дней. К сентябрю следующего года, когда Ли всё ещё сидел в одиночной камере, судья Паркер, полностью рассмотрев доказательство, написал, что «то, что правительство охарактеризовало как “драгоценности короны” 71из программы ядерного вооружения Соединённых Штатов, больше не являлось таковым» 72.

Для того, чтобы избежать угрозы пожизненного заключения, Ли согласился на признание вины в «ошибочном скачивании данных ограниченного доступа». Он был освобождён судьёй Паркером по отбытии срока заключения на слушании 13 сентября 2000 года.

Судья Паркер обратил внимание на решение поддержать обвинение, принятое на «совещании в Белом доме в субботу перед предъявлением обвинения в суде». Он продолжал комментировать: «Исполнительная ветвь обладает огромной властью, злоупотребление которой может быть разрушительным для наших граждан», – и закончил слушание извинением.

«Хотя, как я указал, я не имею полномочия говорить от имени исполнительной ветви власти, президента, вице-президента, генерального прокурора или министра энергетики 73, но как член третьей ветви власти Соединённых Штатов, судебной власти… я искренне приношу извинения Вам, доктор Ли, за несправедливый образ действий, посредством которого Вы были посажены под арест исполнительной ветвью власти».

Судья Паркер объяснил, почему он согласился принять признание Ли своей вины в «скачивании данных ограниченного доступа о ядерном оружии на незащищённые компьютеры и магнитные ленты в Лос-Аламосской национальной лаборатории». «Я хочу, чтобы каждый знал, что я согласился на основании информации, которая доведена до меня, о том, что Вы, доктор Ли, столкнулись с определённым риском: жюри присяжных может признать Вас виновным, если придётся приступить к судебному разбирательству. Вследствие этого я решил принять соглашение, которое Вы заключили с исполнительной ветвью власти Соединённых Штатов» 74.

Ли вышел на свободу по отбытии срока заключения. Он потерял работу, потому что теперь признан по суду виновным в криминальном поступке, а в Лос-Аламосе не принимают на работу лиц, осуждённых за совершение преступления.

Из дневника

Одним из решений БОРГа было отправить мужа сестры, Джона Кили, чтобы он вник в ситуацию. Джон является ведущим барристером в Ирландии, что эквивалентно в США званию адвоката, имеющего право выступления в судах, и его мнения весьма приветствуются. Он прибыл вчера в конце дня и встретился с Марком Харрисом, который полагает, что я получу, ничего не поделаешь, пять лет. Они высказывают мнение, что этот срок может быть снижен в результате переговоров, может быть, до трёх лет, но всё же это – очень длительное время пребывания вдали от семьи.

После публикации статьи в журнале «Тайм» газеты в Ирландии и в других странах, осуществлявшие освещение в печати моей «шпионской истории», высказывают мнение, что это было не просто судебное дело о «нелегальном экспорте», но большое шпионское дело, и маловероятно, что правительство США легко отступится от него.