Федор Раззаков - Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

Истеблишмент любит провоцировать военные игры. Он стремится заставить вас думать, что единственный путь — жестокость. Покажите мне насильственную революцию, которая принесла бы мир и свободу, вот тогда я скажу: «О’кей, вы правы». Два миллиона лет мы жили в жестокости…Так почему бы не попытаться изменить мир?»

Точно такое же неприятие насилия в любых его формах проповедовал в последние годы своей жизни и Владимир Высоцкий. Если в первом варианте его песни «Я не люблю» (1970) звучала строка: «И если надо, выстрелю в упор», то в дальнейшем он изменил ее, и теперь она звучала: «Я также против выстрелов в упор».

Будучи по своей натуре бунтарем, человеком, жаждущим перемен, Высоцкий в то же время боялся, что вместе с желанными переменами может прийти и насилие, присущее каждой революции. В 1977 году, будучи во Франции, он был приглашен на один из митингов, созванных левацкими и анархо-экстремистскими организациями, и обещал даже выступить там со своими песнями. Но, увидев эти экзальтированные толпы молодых людей и прочитав их инфантильные лозунги на плакатах, он убрал свою гитару и ушел с митинга. «Этим людям нужен учебник истории», — сказал Высоцкий на прощание, и возбужденная толпа, жаждавшая насилия и разрушения, так и не дождалась его песен.

Бескомпромиссная творческая и жизненная позиция как Джона Леннона, так и Владимира Высоцкого, политическая и социальная направленность их творчества не могли не привлечь к себе пристального внимания со стороны спецслужб. На Джона Леннона, к примеру, американское ФБР собирало секретную информацию о его сексуальных и наркотических пристрастиях с целью последующей компрометации. А начался этот сбор информации с того момента, как в ФБР поступило письмо от сенатора Южной Каролины Строма Тармонда, который предупреждал канцелярию президента о том, что Леннон собирается присоединиться к движению хиппи, чтобы сорвать проводимый в Майами съезд республиканцев в знак протеста против войны во Вьетнаме. Белый дом дал команду ФБР начать слежку за неблагонадежным музыкантом. ФБР рьяно охотилось за содержанием его мусорных корзин, агенты посещали его концерты, исследовалось содержание его песен, анализировались его фото, пристально рассматривались его финансовые дела.

Не меньшее внимание, чем уделяло ФБР Джону Леннону, уделял и КГБ Владимиру Высоцкому. Почти о каждом его шаге ретивые стукачи, внедренные в его близкое окружение, регулярно докладывали на Лубянку, почти на каждый его концерт местными чекистами составлялся подробный рапорт с перечислением всего того, о чем говорил со сцены и пел Высоцкий, о разговорах вокруг его творчества в кулуарах зала.

Одной из любимых книг Джона Леннона была книга Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Величайшей мечтой Джона с детских лет было написать «Алису» самому.

В 1975 году с этим замечательным произведением встретился в работе и Владимир Высоцкий. 30 песен написал он для дискоспектакля, поставленного по этой книге на Центральном радио. Ни один спектакль или фильм не был больше удостоен со стороны Высоцкого таким количеством песен, как «Алиса в Стране чудес».

С 1971 года Джон Леннон жил и работал в Нью-Йорке, городе, который он полюбил и который, по его словам, наиболее соответствовал его характеру и привычкам.

В середине 70-х, впервые посетив США, Владимир Высоцкий полюбил именно Нью-Йорк. «Это истинно мой город!» — часто говорил он своим друзьям.

Последние годы жизни Джона Леннона и Владимира Высоцкого прошли для обоих по-разному.

Джон Леннон, с 1974 года воссоединившись с Йоко Оно, ушел из активной творческой жизни, стал затворником, целиком и полностью посвятив себя семье. 9 октября 1975 года (в день его рождения) у него родился сын Шон. Через пять лет затворничества, летом 1980 года, Джон и Йоко вновь явили себя миру и, полные новых творческих планов и надежд, приступили к записи нового альбома песен.

Последние годы жизни Владимира Высоцкого, в отличие от умиротворенных лет семейного затворничества Джона Леннона, были, наоборот, ускоренной гонкой со Смертью. Родить ребенка Марина Влади не захотела. Свое нежелание она объявила просто: «Наше положение, и без того трудное, было бы совершенно невыносимым, если бы между нами было маленькое существо. Он был бы не связью, а препятствием, он воплотил бы в своем существовании все противоречия, которыми мы болели. Мотаясь между Востоком и Западом, он никогда не смог бы найти своих настоящих корней. Надо сказать, что семья твоей бывшей жены долгие годы внушала тебе, что нервная болезнь, которой тогда страдал твой старший сын, есть следствие твоего алкоголизма. Но даже когда выяснилось, что это не так, тебе не удалось уговорить меня».

«Я умру этим летом» — написал Владимир Высоцкий весной 1980 года в одном из последних своих стихотворений. Эти его слова оказались пророческими: 25 июля он скончался.

В августе 1980 года ясновидящий Дезайи Холт предупредил Джона Леннона, чтобы он остерегался людей, носящих имена Белл, Ричард и Марк. «Королей убивают их придворные», — изрек Леннон в сентябрьском интервью журналу «Ньюсуик».

8 декабря 1980 года в 22 часа 50 минут у порога собственного дома Джон Леннон был смертельно ранен пятью выстрелами, произведенными молодым человеком по имени МАРК Чапмэн. Через несколько минут после этого в госпитале Джон Леннон скончался. Он пережил Владимира Высоцкого на 136 дней.

По словам лечащего врача Владимира Высоцкого Михаила Буянова, Высоцкий уже в 1965 году был тяжелым алкоголиком. Невинные забавы тринадцатилетнего мальчишки, впервые принявшего в компании вина, через десять лет привели к хронической болезни. А ведь еще мудрый Платон предостерегал юношей до 18 лет от пагубного влияния алкоголя, ибо не годится, как писал философ, «к огню добавлять огня».

К концу жизни, уже не делая секрета из своей болезни, Высоцкий признавался Марине Влади: «Я уже пьян до того, как выпью. Потому что меня заносит. Потому что я на самом деле болен».

Вадим Туманов, касаясь этой же темы, вспоминал: «Иногда при нем скажу: а, этот… пьянь поганая». У Высоцкого глаза становятся такие виноватые, такие грустные. «Да это же я не про тебя, Володя…»

Внутри Высоцкого как бы жили два разных человека, два его Я, одно из которых толкало его наверх, к свету, другое — упорно убивало в нем личность, тянуло в пропасть. Точнее, чем он сам об этом написал, вряд ли скажешь: