Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

"Удивительная была способность у Михаила Кузьмича Янгеля, — рассказывает ведущий специалист космодрома Байконур, — всегда оставаться Человеком на любом уровне человеческого общения — от государственного деятеля до рядового сотрудника конструкторского бюро. Где бы мне не приходилось встречаться с Михаилом Кузьмичом — на стартовой площадке или читающим лекцию в конференц-зале — удивляла его способность располагать к себе людей".

Чего греха таить, партия для многих приспособленцев была удобным уютным пристанищем, обеспечивавшим привилегированное положение, власть над людьми, со всеми следовавшими отсюда перекосами и извращениями в принятии решений на большом и малом уровнях.

Отсутствие критики и недосягаемость, основанные на постулированном тезисе, что "вождь всегда прав" и, следовательно, никогда не ошибается, а посему не ошибаются не только на государственном уровне, но и на местах, поскольку придерживаются "генеральной установки", порождало произвол отдельных партократов.

Будущее покажет, что именно они-то, поняв, что полностью обанкротились и не могут владеть умами и управлять судьбой народов, первыми предадут свою многомиллионную партию честных людей и побегут, как крысы с тонущего корабля занимать, пока не опоздали, хлебные места "на рынке", чтобы попасть в кагорту современных нуворишей.

Показательно, что в повседневной жизни и в работе М.К. Янгель никогда не использовал свое положение члена партии, как какую-то привилегию, претензию на особое положение.

"Однажды при решении одного важного технического вопроса в бытность М.К. Янгеля в НИИ-88 С.П. Королев, отстаивая свое мнение, в обычной безапеляционно-резкой манере заявил:

— Я как коммунист считаю, что…

На это не менее резко мгновенно среагировал М.К. Янгель:

— Вы не имеете права при решении технических вопросов ссылаться на принадлежность к партии. А кроме того, Вы ведь в партии без году неделя".

— Как-то, находясь в командировке, — вспоминал впоследствии Н.В. Гумилевский, ставший невольным свидетелем показательной сцены, приехав утром для доклада на московскую квартиру Главного, он в это время плохо себя чувствовал и надо было вызвать врача. Жена спрашивает:

— Как сказать, к кому, — члену ЦК?

Михаил Кузьмич, понимая, что одно упоминание высшего партийного органа власти приведет в трепет любого служителя медицины, предложил:

— Скажи проще — академику.

Впрочем известен и один случай, когда М.К. Янгель воспользовался-таки своими исключительными привилегиями, но сделано это было во имя блага — спасти человека от наказания. Личный шофер П.С. Мезинов, который пользовался бесконечным доверием и уважением Главного, рассказал один из запомнившихся ему эпизодов.

— Обогнали как-то "Москвич". А впереди, как на грех, автоинспектор. Остановил и, как водится, потребовал водительские документы. Я не даю. Михаил Кузьмич говорит:

— Дайте, Павел Александрович.

— Но он же дырку мне пробьет — пытаюсь возразить я.

Автоинспектор отвечает:

— Нет!

— Тогда Михаил Кузьмич спрашивает инспектора:

— Дырку пробьете?

Тот вторично подтверждает:

— Нет!

Михаил Кузьмич настаивает:

— Дайте, Павел Александрович.

— Подаю удостоверение водителя, а инспектор вынимает компостер.

Я говорю:

— Вот видите, он сейчас сделает просечку в талоне предупреждений.

Тогда Михаил Кузьмич обращается к автоинспектору:

— Как мы договаривались?

Тот в ответ, так грубо:

— А я с Вами не разговариваю.

— Услышав это, Михаил Кузьмич быстро пошел к автомашине, взял удостоверение и говорит автоинспектору:

— Вам этого достаточно?

Инспектор как увидел, что это удостоверение члена Центрального Комитета партии, мгновенно обомлел, "взял под козырек" и так, застыв, стоял, пока его было видно.

Партийность М.К. Янгеля — это высокой меры норма поведения и отношения к людям, ответственности при решении сложнейших проблем науки и техники, принципиальность, настойчивость в осуществлении намеченной цели, порядочность, простота и доступность. Это ярко выраженный организаторский талант, умение сплотить коллектив единомышленников, преданных порученному делу. Это неприятие и воинствующая борьба с любыми проявлениями рутинерства, волокиты, формализма и консерватизма в деле, хамства и чванства в отношениях. Это глубокая искренность и душевная теплота, которые создавали исключительно благоприятную атмосферу творчества в решении сложнейших инженерных задач.

В одном из подразделений конструкторского бюро произошло чрезвычайное по тем временам событие: молодой, проявивший себя с самой хорошей стороны в работе инженер вдруг подал в комсомольскую организацию заявление с просьбой о выходе из членов ВЛКСМ. Состоялось собрание, на котором прозвучала резкая критика в адрес обсуждаемого, поступок получил соответствующую политическую оценку, и инженера вывели из молодежной организации — резерва партии.

Но на этом дело не закончилось. Как всегда, нашлись желающие сделать из случившегося соответствующие выводы и добить сотрудника, попавшего в сложную ситуацию. В данном случае в этой роли выступил начальник отдела, в ведении которого находилась секретная документация. Он и подготовил приказ, в котором мотивировал, на основании происшедшего события, необходимость лишения инженера права пользоваться документами с секретным грифом, а следовательно, фактически возможности работать в конструкторском бюро. Приказ, естественно, был представлен на подпись Главному конструктору. М.К. Янгель внимательно познакомился с мотивировкой и отпустил ходатая, сказав, что сам лично разберется в сложившейся ситуации.

Через некоторое время провинившийся предстал перед М.К. Янгелем. То, что произошло дальше, никто из посвященных в эту историю не мог даже и приблизительно предположить.

Инженер, знавший о содержании приказа, ожидая, что на него сейчас обрушатся гром и молнии, приготовился к самому худшему исходу. Главный же, пригласив вошедшего сесть, вдруг как-то просто и непринужденно, даже с тоном просительности в голосе, обратился к нему со словами:

— Слушай, вот тут на тебя принесли приказ. Но мне сейчас крайне нужны специалисты на "сотке" [11] Испытательный комплекс, где происходила отработка реактивных двигателей — Авт. . Так я хочу попросить тебя: помоги мне и поработай там пару лет. А потом я переведу тебя туда, куда скажешь.

Инженер, обрадованный неожиданным поворотом событий, не раздумывая, выразил согласие. На новом месте работы он пришелся "ко двору", стал хорошим специалистом и никуда больше не переходил. А как человек неординарный, "по совместительству" увлекся фотографией и стал известным специалистом в этой области. Его работы удостаивались неоднократно престижных призов и премий на различного рода конкурсах и выставках.