Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

Остается только догадываться, что ожидало бы "бедного" инженера, если бы на месте М.К. Янгеля оказался начальником ортодоксальный незадачливый коммунист, в сознании которого никак бы не укладывался такой поступок с позиций партийной зашоренности. Любой подобный акт мог квалифицироваться как идеологический выпад против существующей системы. Известно, например, что только лишь за отказ принципиального честного человека взять на себя так называемые социалистические обязательства, предусматривающие перевыполнение запланированного "липового" задания, которое можно было сделать, не напрягаясь, из любого положения, собирались прибегнуть к самым жестким мерам.

С первых дней работы в создаваемом конструкторском бюро он постоянно опирался на активную помощь и поддержку партийной организации, состоявшей из кадровых работников конструкторского бюро, в которой никогда не было партийных функционеров со стороны. В свою очередь, партийный комитет в каждодневной деятельности ощущал поддержку Главного в любых начинаниях при решении не только конкретных вопросов, но и как старшего опытного товарища, всегда готового дать совет.

"Какие бы сложные вопросы не возникали в нашей работе, — вспоминает секретарь парткома конструкторского бюро, — шла ли речь о сосредоточении сил и внимания конструкторов на главном направлении, или надо было продуманно и планомерно провести реорганизацию КБ в целях повышения эффективности разработок, а иной раз необходимо было просто определить быть или не быть аспирантуре в конструкторском бюро — Михаил Кузьмич всегда шел в партийный комитет, встречался со знающими коммунистами, советовался, выслушивал мнение товарищей и только после этого, как правило, безошибочно принимал решение.

Однажды в конструкторском бюро сложилась тревожная обстановка в связи с чрезмерным увлечением многотемностью, потерей чувства личной ответственности за порученное дело у определенной категории руководителей. Как следствие всего этого — отставание по срокам разработки, серьезные упущения и даже крупные промахи в работе. Такие положения в делах принято называть критическими. Так оно и было на самом деле. На заседании партийного комитета осудили такую практику работы. Целиком и полностью поддержав решения партийного комитета, сделав правильные выводы из критических замечаний в свой адрес, М.К. Янгель принципиально и настойчиво стал добиваться исправления создавшегося положения. Личный пример Главного конструктора сыграл важную, если не решающую роль. За короткий срок была пересмотрена организационная структура КБ, основные усилия конструкторов направлены на разработку главных тем".

История развития ракетно-космической техники в Советском Союзе наглядно подтверждает, что коммунист М.К. Янгель честно выполнил свой гражданский долг перед народом и государством.

При социалистической системе управления функции государства распределялись между "тремя китами": Коммунистической партией, советом министров и Профсоюзами. Причем, первый "кит" определял всю политику страны. Правда, существовал еще один, самый главный "кит", но это был чисто "свадебный генерал", который ничего не решал, хотя формально и имел самые большие права — это Верховный Совет СССР.

Такая субординация в руководстве с теми или иными вариациями оставалась незыблемой до уровня производственного предприятия, где происходило перераспределение прав и обязанностей в такой последовательности: руководитель организации, секретарь партийного комитета и председатель профсоюзного комитета. Но, самое главное, вместе с этой трансформацией распределения реальной власти происходило и качественное изменение в подходе при назначении на партийный "трон".

Если выборы первого лица страны — первого секретаря ЦК КПСС происходили по своим, известным синклиту власти, правилам в жесткой борьбе за кресло лидера, то совсем по другой схеме выбирали секретаря партийного комитета. Им становился сотрудник организации, который практически никогда до этого не занимал руководящих административных постов, но пользовался авторитетом и, самое главное, был обычно молод.

Избрание в состав членов парткома не давало особых преимуществ. Работая там и одновременно исполняя свои непосредственные обязанности, человек набирался руководящего опыта. Это была школа, из которой в дальнейшем выходили перспективные организаторы производства. Поэтому, в отличие от высших эшелонов власти, партийная работа была, порой, большой дополнительной нагрузкой. Для тех же, кто кроме инженерной деятельности не видел сферы применения своего потенциала и хотел работать в области избранной профессии, назначение секретарем парткома было даже нежелательным актом. И не все с большой радостью соглашались на этот хлопотливый и ответственный пост. Как пишет в своих воспоминаниях бывший парторг ОКБ Б.И. Губанов, его попытка отказаться от такого поста ни к чему не привела. Заключительная беседа с Главным закончилась словами последнего:

— Это не только мое личное мнение. Быть тебе секретарем или нет — не я решаю. Слово за делегатами конференции. Изберут — будешь работать. Со своей стороны, в случае твоего избрания, обещаю активную поддержку и помощь.

Существовавшая система выбора партийных лидеров и партийных комитетов обеспечивала на уровне организации создание системы, выражавшей интересы большинства. Партийный комитет, при надлежащем взаимопонимании, был большой силой в руках руководителя организации в процессе проведения технической политики. И в этой ипостаси являлся, несомненно, прогрессивным органом, активно влиявшим в том числе и на политику Главного.

Одним из важнейших вопросов в деятельности партийного комитета была и работа с кадрами, которая немыслима без руководящей роли в ней начальника предприятия.

Многое изменилось за тот небольшой в историческом плане промежуток времени, некоторые уже забыли о своем "коммунистическом" прошлом, но это расширенное заседание партийного комитета в конструкторском бюро помнят до сих пор, оно осталось в памяти всех его участников.

Повестка дня была действительно неординарна — на обсуждение выносился вопрос о соответствии занимаемой должности начальника отдела, отвечавшего за один из сложных участков летной отработки ракет. По существовавшей тогда традиции партком состоял из представителей среднего и низшего звена сотрудников конструкторского бюро, а высший эшелон власти олицетворялся Главным конструктором. При таком подходе партком действительно являлся собирательным умом, отражавшим мнение коллектива.