Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

Внимательно выслушав, не перебивая, Главный вдруг как-то доверительно сказал, что ему известно, что инженер не покинул родные стены конструкторского бюро, как бы подчеркивая тем самым, что он очень положительно оценивает это решение. А затем, все так же просто и непосредственно, как будто и не было между ними ни возрастного, ни служебного барьера, сказал:

— Я хочу тебе предложить пятикомнатную квартиру.

Инженер чуть было не поперхнулся от неожиданности. Ведь он всего лишь просил о трехкомнатной. На предложение же ответил не менее неожиданно отрицательно, сказав:

— Нет, не хочу.

Михаил Кузьмич, продолжая развивать мысль, пояснил, что в одной из комнат он может организовать себе для работы кабинет, в другой… Однако инженер упорно стоял на своем.

— Что, боишься много платить за квартиру? — пытаясь выяснить причину отказа от столь лестного предложения, задал вопрос Главный.

— Нет, я просто считаю, что сейчас еще очень много нуждающихся в жилье, а мне на пять человек и трехкомнатной будет вполне достаточно, — наконец пояснил причину своего поведения проситель.

Все так же, не меняя тона беседы, доверительно взглянув на инженера, Главный только и произнес:

— Хорошо, ты получишь квартиру, которую хочешь.

И приблизительно не ожидая такого финала, окрыленный инженер буквально вылетел из кабинета. И главным для него было не то, что он получит квартиру, он бы позднее получил ее обязательно как ведущий специалист, но восторжествовала справедливость, и это было превыше всего остального. В том же, что Главный верен данному слову, у него не было никаких оснований сомневаться.

Дойдя до этого момента, теперь давайте поставим себя на место М.К. Янгеля. Принимая решение отдать квартиру инженеру, он должен обидеть своего не просто заместителя, а одного из самых уважаемых, которому он доверяет и благоволит, заместителю, который в силу специфики своей работы должен долго пребывать в служебных командировках суровых условий полигонов. В общем, что не говори, а человек очень заслуженный. Тут есть вроде над чем подумать. На чаше весов с одной стороны, служебные взаимоотношения, личное расположение и авторитет его заместителя, а с другой — прежде всего справедливость, ну, и естественно, уважение как к специалисту: ведь не хотели же инженера отпускать с работы.

Итак, как же поступил в этой непростой для него ситуации М.К. Янгель? Не может же он просто так отказать своему заместителю практически в приказном порядке в квартире, которую он согласился (в отличие от инженера, который просит) занять.

И Главный делает исключительно тактичный и, несомненно, дипломатичный шаг. Он просит одного из начальников отдела, человека авторитетного, а самое главное, честного и принципиального, который наряду с этими достоинствами был и другом заместителя М.К. Янгеля. Просьба одна: по-дружески поговорить и объяснить, что это будет правильное и справедливое решение и обиде не должно быть места.

Так поступил Михаил Кузьмич Янгель в конкретной сложившейся ситуации.

Какие же выводы сделал из этой истории для себя инженер?

Его поразило прежде всего глубокое понимание искренности чувств, побуждений и психологии человека, оказавшегося в непростой ситуации, и умение дать морально-нравственную оценку принципиальности и порядочности поведения. Справедливость вне зависимости от сложившейся ситуации, диктующая норму поведения, подкрепленную высокой мерой обязательности, — это другой урок, который с железной логикой следовал из рассказанной истории. В этом проявилась и высокая человечность Михаила Кузьмича как руководителя, не подверженного силе обстоятельств.

Прекрасное, чисто человеческое душевное качество — в любых обстоятельствах дать должную оценку труда поощрением, продемонстрированное М.К. Янгелем, в описанной выше очень непростой многоступенчатой истории, явилось прямым следствием высокой требовательности, без которой невозможен рост профессионализма при решении новых сложных задач. И в подобных ситуациях, как и во многом другом, Главный был непредсказуем. Но во всех случаях при этом проявлялась исключительная забота о добросовестном исполнителе. Если инженер успешно справился с порученным делом, то Михаилу Кузьмичу всегда хотелось отблагодарить его, и отблагодарить в точном соответствии с уровнем заслуг.

Бывший в описываемый ниже период кандидатом технических наук Н.И. Урьев разрабатывал со своим коллективом систему ложных целей для преодоления головной частью средств противоракетной обороны противника. (О том, как создавалась эта система, подробный рассказ впереди). В связи с принятием системы на вооружение М.К. Янгелю предстояло сделать доклад на Государственной комиссии. Проект доклада ему готовил, естественно, исполнитель.

"Помню, что представлял материалы Госкомиссии Михаилу Кузьмичу в конце дня, уже вечером, — вспоминает Наум Исаакович.

Он, листая отчет, прочитал выводы и рекомендации. Перевернув последнюю страницу, закурил, посмотрел в окно, а потом, вдруг говорит:

— Я Вас считаю доктором наук.

Почему он перешел на Вы?… но помню, это отчетливо. Бесконечно удивленный таким поворотом дел, только и ответил:

— Спасибо, Михаил Кузьмич.

— Выбирайте любую форму защиты, буду поддерживать Вас вплоть до личного звонка Елютину.

В.П. Елютин в то время был Министром высшего и среднего специального образования и одновременно председателем Высшей аттестационной комиссии.

— Спасибо, Михаил Кузьмич, — еще раз повторил я. — Если позволите я выберу форму защиты обычной докторской диссертации.

— Вы считаете, что Вам это будет проще?

— Да.

Диссертацию я защищал на специализированном Ученом совете при ЦНИИмаше. Поскольку исследование находилось на стыке наук, то в состав Ученого совета были включены сам Михаил Кузьмич и еще два представителя нашего конструкторского бюро.

И вдруг накануне дня защиты узнаю, что представителей КБ не будет. Оказалось, что там в этот же день был срочно созван по "горячему" вопросу Совет Главных конструкторов. Я буквально пал духом. Настроение, как говорится, хуже губернаторского. Для этого были две причины: мог возникнуть вопрос о кворуме, вызванный отсутствием близких мне коллег по работе в конструкторском бюро, и, естественно, их поддержка.

К счастью, повезло, кворум был, защита состоялась. И, вдруг, перед голосованием слово берет ученый секретарь Совета и заявляет:

— Сегодня утром звонил Михаил Кузьмич Янгель и просил объявить вслух на Совете, что он лично, а также и два других представителя конструкторского бюро диссертанта поддерживают и мысленно голосуют "за".

И хотя юридической силы это заявление не имело, но на членов Ученого совета оно произвело положительное впечатление, несомненно усилившее мои позиции.